Терновый Король

– А нельзя ли ему чем-нибудь помочь? – вдруг спросила подругу Остра.

– Против рыцаря? – удивилась Энни. – Что же мы с тобой можем сделать?

Но едва Энни произнесла эти слова, как почувствовала в себе какое-то странное раздвоение. С одной стороны, она ощущала себя бесстрашной девчонкой, когда-то скакавшей верхом на Резвой, а с другой – умудренной жизненным опытом Энни, которой начал открываться истинный смысл вещей, Энни, которой довелось глядеть на рыцарей глазами приговоренной к смерти женщины, глазами скотины, находившейся на скотобойне в ожидании своей жалкой участи.

Когда-то она рисовала в своем воображении приключенческие сюжеты, в которых сама выступала в роли рыцаря – всегда бесстрашного и одерживавшего триумфальную победу над злыми врагами. Теперь же, оказавшись в гуще подобных событий, она не видела перед собой никаких перспектив. Не видела ничего, кроме крови. Единственным образом, который беспрестанно мелькал у него перед внутренним взором, была ее собственная голова, слетающая с плеч.

Несколько месяцев назад она даже помыслить не могла, что когда-нибудь ей придется прибегнуть к помощи такого человека, как Казио. Теперь же, лишившись иллюзий, она была вынуждена принимать мир таким, какой он есть. Принимать мир, в котором ни одна женщина не способна противостоять рыцарю.

Энни поймала на себе взгляд Остры. Он показался ей каким-то странным. Во всяком случае, она не помнила, чтобы подруга когда-нибудь так на нее смотрела. На миг ей даже показалось, что на нее глядела не Остра, а совершенно другая девушка, которую она видела первый раз в жизни.

Между тем рыцарь занес над лежавшим на земле молодым вителлианцем свой смертоносный меч, а Казио, пытаясь защититься, беспомощно вскинул вверх рапиру.

– Нет! – закричала Остра.

Не успела Энни и подумать о том, чтобы образумить свою юную подругу, как та ринулась вперед и, схватив первый попавшийся камень, бросила его в рыцаря. Камень отскочил от доспехов, но зато на миг отвлек внимание их владельца от Казио. Однако Остра на этом не успокоилась, а продолжала бежать в сторону рыцаря.

Энни схватила валявшуюся рядом дубинку – не могла же она спокойно смотреть на то, как ее подруга будет умирать.

Остра вцепилась в руку рыцаря, которой тот держал меч. Но он ударил достаточно сильно девушку закованным в железо кулаком по голове. Воспользовавшись замешательством противника, Казио вскочил на ноги и отбежал на безопасное расстояние. Меж тем Энни подошла ближе и, грозно подняв палку, встала рядом с подругой.

– Не будь дурой, – прорычал рыцарь, сверкнув на нее глазами через забрало шлема.

Хотя щель была очень мала, Энни сумела увидеть в отблесках лунного света его глаза. В них читалось такое презрение, что ее внезапно обуял невообразимый гнев. Мысли роем закружились у нее в голове. Они были подобны шуршащим крыльями совам, которые грозно парили над беспомощными мышами. Кто в этом подлунном мире дал ему право так на нее смотреть? Ему, человеку, который осквернил священную землю Цер и пропитал ее кровью безвинных жертв? Как смел он глядеть на нее подобным образом?

– Человече, – не своим голосом прошипела Энни. – Человече, не смей на меня так смотреть.

Она не узнала собственного голоса, который был на удивление вялым и безжизненным. У нее было такое впечатление, что этими словами излилась из нее сама тьма.

Вдруг свет в глазах рыцаря погас, несмотря на то что он не изменил положения головы и в них по-прежнему виднелось отражение луны. У рыцаря перехватило дыхание. Потом оно стало тяжелым и прерывистым. Рыцарь начал отчаянно вертеть головой из стороны в сторону, беспрестанно моргая глазами, которые превратились в пустые отверстия, ставшие мрачнее ночи.

«Мужчины сражаются при помощи каких-то нелепых мечей и стрел, – вспомнила Энни то, что некогда говорила им сестра Касита. – Они пытаются пронзить несколько защитных слоев нашего тела, которыми мы окружены снаружи. Но это все внешняя жизнь. А истинная, настоящая жизнь заключена внутри нас. Есть тысяча разных путей, чтобы проникнуть внутрь тела. Глаза, уши, рот, ноздри и многочисленные поры на коже, которая является вашей границей и за которой находятся все ваши владения. Здесь каждое ваше прикосновение может привести к подъему и падению целых королевств».

Смущенная и вместе с тем пораженная произведенным эффектом, Энни попятилась назад. Ее била дрожь.

Что она натворила? И как ей это удалось?

– Каснар? – окликнул рыцаря Казио. Энни заметила, что вителлианец уже стоял на ногах, хотя и не очень твердо. – Кончай свою бравую битву против безоружных женщин. Лучше займись мной.

Не обращая на него никакого внимания, рыцарь вслепую размахивал мечом в воздухе.

– Халиурун! Вайзеза! Хундан! – кричал он. – Мейна ауйос! Хья… Что ты сделала с моими глазами?

– Он говорит на ханзейском, – сказала Энни. – Остра, они из Ханзы! – И, повернувшись к Казио, произнесла: – Убей его. Слышишь? Убей, пока он ничего не видит.

Казио направился к рыцарю, но внезапно в нерешительности остановился.