Терновый Король

– Она вообще мне ничего толком не сообщила. Непонятно, кто тот человек, который должен прийти? Почему должна появиться какая-то королева? И самое главное, какую роль во всем этом деле должна сыграть я?

– Когда придет время, ты сама все узнаешь. Если, конечно, не забудешь того, что тебе было сказано. Повторяю еще раз: должна появиться королева. Королева, но не жена короля, как ты, надеюсь, понимаешь. Королева, у которой в руках будет вся верховная власть.

От изумления у Энни открылся рот.

– Нет-нет, – сказала она. – Я ровным счетом ничего не понимаю. Но скажите…

– Ты должна знать, Энни, что такая королева есть.

– Вы имеете в виду, что я должна стать ею?

– Иного не дано, – пожала та плечами.

– Но это невозможно. Мой отец, мать, брат и все мои сестры должны умереть… прежде чем…

На мгновение она замолчала.

– Так вот оно что, – наконец произнесла она. – Значит, все это должно произойти?

– Я не знаю.

– И не надо. Не говорите мне этого. Скажите что-нибудь более существенное.

– Мы видим только неизбежное, Энни, – склонив голову набок, произнесла дама. – Как хорошая повариха, я знаю, когда жареное мясо нужно посолить или приправить лавровым листом. А когда требуется оставить его на вертеле еще на час-другой.

– Но Кротения не кусок мяса.

– Нет. Но и не весь мир. Возможно, я больше похожу на врачевательницу, чем на прорицательницу. Я вижу раненого человека, у которого тело превратилось в сгусток гноя. В нем кишат многочисленные черви, которых становится все больше и больше. Они растут, множатся и толстеют, пожирая все, что осталось от его плоти. Я ощущаю его боль. Вижу его болезнь. Знаю, какие снадобья или мази могут ему помочь. Знаю, что и когда нужно прижечь огнем.

– Но Кротения еще не гниет.

Женщина покачала головой.

– Она уже в предсмертной агонии.

– Вы – облако и одновременно врачевательница, – взмахнув рукой в направлении дамы-прорицательницы, с пафосом произнесла Энни. – Кротения – кусок мяса и раненый человек. Почему бы вам не изъясняться обыкновенным, доступным для понимания языком? Вы утверждаете, что моей семье и стране угрожает огромная опасность. И что я должна стать королевой или сделать из себя королеву. Ради этого я оказалась в Вителлио в тысяче лиг от дома. Но скажите мне хотя бы, что я должна делать? Остаться здесь или уйти? Только хватит нести всякий вздор насчет жареного мяса и болящих.

– Ты находишься там, Энни, где тебе следует находиться. А что тебе делать, я уже сказала. Остальное ты должна разгадать сама.

Энни закатила глаза.

– Час от часу не легче. Тогда хоть ответьте прямо, если можете. Почему именно я? Если вы не можете толком предвидеть будущее, почему святые избрали меня, а не Фастию? И не маму?

Дама повернулась к Энни спиной и удалилась на несколько шагов, но потом остановилась и, вздохнув, произнесла:

– Потому что я ощущаю, что нужна именно ты. Потому что это нашептали мне дубы, несмотря на то, что их уничтожает греффин. И потому что из всех живущих женщин ты единственная можешь так просто, без приглашения, явиться ко мне, как сделала это сейчас.

– Что?

– В прошлый раз, когда ты беззаботно прогуливалась, греясь на солнышке, тебя призвала моя сестра. Я же тебя не призывала. Ты пришла ко мне по собственной воле.

– Я… но как?

– Это я уже тебе сказала. Ты заключила договор со святой Цер. Когда ты молишься мертвым, нужно платить. Таковы неминуемые последствия этого действа.

– Но я же не знала.

Дама усмехнулась:

– Когда слепец подходит к краю скалы, спрашивает ли его воздух о том, знает ли он или нет, что делает, прежде чем отказать ему в своей поддержке? Спрашивают ли его лежащие внизу скалы о том, знает ли он или нет об их существовании, прежде чем он сломает о них свои кости?

– Значит, святая Цер меня прокляла?

– Она тебя благословила. И направила по пути своего необычного посвящения. Можно сказать, ты отмечена ее печатью, единственная среди всех ныне живущих.

– Но я вовсе не собиралась идти по пути посвящения, – сказала Энни. – Это участь священников, а не женщин.

Тонкие и бескровные губы дамы растянулись в широкой улыбке.

– Гробница, которая находится под Эсленом, является пристанищем силы, – произнесла она. – Лоно святой Мефитис – тоже. Они подобны двум близнецам. Двум половинкам одного целого. Совсем короткий путь посвящения, на мой взгляд. Но найти его очень трудно. За последнюю тысячу лет прошла его ты одна. И возможно, на протяжении следующего тысячелетия останешься единственной посвященной святой Цер.

– И что это значит?

Дама снова рассмеялась.

– Если бы я знала, то сказала бы тебе. Но я знаю только, что это должно было произойти. Твои молитвы святой Цер доставили тебя в это место и привели в действие многочисленные последствия твоего путешествия. Как я уже сказала, ты оказалась там, где тебе надлежало быть.