Терновая ведьма. Исгерд

— Ты не в себе, брат, позволь отвести тебя домой… — Исгерд вслепую повертела головой. — Я улажу неразбериху, никто не посмеет выказать ни упрека в твой адрес. Советникам доложим, что ветра одурманили тебя, обманом удерживали в своих владениях. Когда же рассудок твой прояснился…

— Замышляешь объявить меня сумасшедшим? — вскричал принц, все больше погружаясь в пучину горячечного отчаяния. — А ведь она предупреждала о твоем властолюбии…

Шорох отрывистых шагов заставил Исгерд чутко застыть, бьющая через край магия готова была отражать атаки — насмерть, если придется. В сумраке пыльных коридоров помимо Этельстана ощущалось нечто таящееся, враждебное. Но усилием воли принцесса усмирила безотчетный порыв, стряхнула с ладоней колдовское напряжение.

— Умоляю, брат, внемли моим доводам — я не лгала тебе ни разу в жизни… Говорю правду и теперь…

— Чушь! — зашипел он. — Ты внушала, будто терновую силу нельзя разделить, а Вея Эрна — великая Роза Ветров — поведала, что способна перенять колючие чары. Но стоило ветрам заикнуться о подобном, ты прогнала их прочь! А могла бы выслушать до конца, попросить ветряную владычицу наделить меня хоть долей волшебства… Знай же, я толковал с ветрами об истинах, которые ты отмела в непомерной гордыне, и нынче не отступлюсь от цели!

— Этельстан, уверяю тебя…

— Полно притворяться, ваше высочество! Прикрываясь мудростью, ты копишь магию, словно она принадлежит тебе одной, и строишь планы, как столетиями править Тьер-на-Вьёр. А я между тем имею на терновник равные права! И не собираюсь смотреть, как ты возносишься над простыми смертными, становишься чуть ли не богиней в их глазах, пока я старею, довольствуясь жалкими титулами и никчемными орденами, о которых забудут через неделю после моей кончины!

Сорвавшись на крик, он затих. С минуту было слышно только тяжелое дыхание, подобное хрипу мечущегося в лихорадке. Но постепенно принцу удалось совладать с припадком безумия.

— Больше тебе не провести меня, сестра, — эхом прокатилось по залу. — Ни словами о сестринской любви, ни жалобами о бремени терновой власти. Как принц, я претендую на волшебное могущество и получу его! Не теперь, так спустя месяц, год, когда оголодавшие крестьяне явятся во дворец и потребуют примирения с ветрами… а не подействует безветрие, ураганы перейдут в наступление. И уж они не оставят от королевства камня на камне. Такой судьбы ты жаждешь для своего народа?

Отравленные ядом зревшей годами зависти речи оставляли глубокие шрамы на душе терновой принцессы, словно брат по-живому клеймил ее раскаленным железом. Пытаясь найти ему оправдание, Исгерд делила предложения на отдельные слова, шевелила губами, чтобы связать их воедино — не в столь страшной последовательности, но выходила бессмыслица.

— Я сам предложил ветрам устроить собственное похищение, чтобы вывести тебя на чистую воду! — запальчиво выкрикнул Этельстан. — Надеялся, ты вступишься за меня, пожертвуешь частичкой колдовства, но куда там. Ты умеешь лишь щебетать велеречиво о подлинности своих чувств да командовать солдатами… Какой же дурой надо быть, чтобы снарядить их против ветряного воинства! А требовалось всего-то — умерить спесь и поделиться чарами…

— Не верю… — ища опоры, принцесса прислонилась к расколотому каминному барельефу, — что со мной говорит брат — в здравом уме, по доброй воле… Отчего ты прячешься в темноте, словно вор или убийца? Выйди на свет, погляди мне в глаза…

— Тщишься одолеть меня, заворожить, как ведьма? — Принц и в этой просьбе углядел коварный замысел. — Думаешь, от королевского взгляда я затрепещу, паду на колени? Забудь, Герда, отныне я — не твоя безвольная тень, Вея Эрна подарила мне настоящую силу!

С этими словами он выступил из ночного марева, гордо вознеся голову, на которой покоилась сухая корона из чертополоха.

— Вот тебе мои очи, любезная сестра! Всмотрись в них внимательно, чтобы раз и навсегда уяснить, как сильно я ненавижу тебя!

Забыв вовремя закрыть рот, терновая принцесса охнула, отскочила за каменный зев очага. Вне всяких сомнений, в башне с нею беседовал Этельстан, но до чего страшен был его облик! Многочисленные колючие стебли вросли прямо под кожу, уродуя лицо, оставляя кровоподтеки. Виски и шея вздулись бороздами, белки глаз покраснели от напряжения. Задняя часть венка плелась по спине, накрепко вживившись в плоть под одеждой, разорвав рубаху и камзол на лоскуты. Руки, насквозь прошитые иззубренными лезвиями листьев, истекали сукровицей.

Если раньше близнец Исгерд отличался от нее лишь чертами, то сейчас выглядел настоящим чудовищем по сравнению с дрожащей сестрой. В панике ей хотелось выхватить нож и отсечь ужасные отростки, но умом принцесса понимала: клинком их не вытравить.

— Этельстан… — едва разлепляя онемевшие уста, пробормотала она. — Еще не поздно все поправить… я попробую расколдовать тебя, выпутать…

— Прибереги магию для самообороны! — зло огрызнулся принц. — Пригодится, когда ветряные армии ударят по Тьер-Лерану!