– Я знаю, что его невозможно найти с помощью Отслеживающей руны, потому что нас разделяет море, но они смогли бы. Я дам вам что-нибудь из его вещей, отправьте им. Носовой платок или…
– Флора. – Консул говорила своим самым добрым, мягким тоном; Ариадна решила, что она, наверное, уже взяла мать за руку. – Это совершенно секретная миссия; Морис первый запретил бы нам извещать о его поездке других членов Конклава. Мы отправим в Цитадель еще одно сообщение и, если не получим ответа на сей раз, начнем собственное расследование. Обещаю вам.
Миссис Бриджсток что-то невнятно пробормотала – видимо, согласилась; но Ариадну терзало беспокойство. Консул и ее ближайший советник не посещали дома других людей лично просто потому, что хотели узнать новости. У них имелись на это какие-то серьезные причины, о которых они не стали сообщать Флоре.
Заверив хозяйку дома в том, что все будет в порядке, Шарлотта и Гидеон удалились. Ариадна, услышав скрежет засова, спустилась в холл. Мать неподвижно стояла у двери, но вздрогнула и обернулась на звук ее шагов. Ариадна постаралась изобразить недоумение и неведение.
– Я слышала чьи-то голоса, – начала она. – Это была Консул? Это она только что ушла?
Мать рассеянно кивнула.
– Ее сопровождал Гидеон Лайтвуд. Они приходили узнать, не получали ли мы сообщений от твоего отца. А я-то надеялась, что
– Все хорошо, мама, – сказала Ариадна и взяла ее за руку. – Ты же знаешь папу. Он всегда ведет себя осторожно, никогда не торопится; он вернется только после того, как узнает все, что сможет.
– О, я все знаю. Но… Это же была его идея – отправить Татьяну в Адамантовую Цитадель. Если что-то пошло не так…
– Им двигало милосердие, – твердо произнесла Ариадна. – Он не захотел запереть ее в Безмолвном городе, где она, без сомнения, окончательно свихнулась бы.
– Но тогда мы не знали того, что знаем сейчас, – возразила мать. – Если Татьяна Блэкторн имеет какое-то отношение к нападению Левиафана на Институт… это не просто поступок безумной женщины, которая заслуживает снисхождения. Это объявление войны нефилимам. Это выпад опасного противника, который заключил союз с величайшим злом.
– Она же находилась в Адамантовой Цитадели, когда на нас напал Левиафан, – напомнила матери Ариадна. – Как она могла в этом участвовать без ведома Железных Сестер? Не стоит тревожиться напрасно, мама, – добавила она. – Все будет хорошо.
Миссис Бриджсток вздохнула.
– Ари, – сказала она, – ты выросла такой милой девушкой. Мне будет ужасно не хватать тебя, когда какой-нибудь богатый и красивый молодой человек выберет тебя и ты выйдешь замуж и уедешь из нашего дома.
Ариадна неопределенно хмыкнула.
– О, я знаю, с этим Чарльзом получилась очень неприятная история, – вздохнула мать. – Но пройдет время, и ты встретишь мужчину получше.
Она глубоко вздохнула, расправила плечи, и Ариадна вдруг вспомнила, что ее мать – Сумеречный охотник, как и все другие. Преодоление жизненных трудностей было частью ее работы.
– Во имя Ангела, – произнесла миссис Бриджсток новым, бодрым голосом, – жизнь продолжается, и мы не можем целый день стоять в вестибюле и без конца обсуждать одно и то же. У меня много дел… супруга Инквизитора должна держать оборону, пока хозяин дома в отъезде, и все такое…
Ариадна кивнула, поцеловала мать в щеку и поднялась на второй этаж. Проходя по коридору мимо отцовского кабинета, она заметила, что дверь приотворена. Она слегка толкнула ее и заглянула в комнату.
Девушку встревожил беспорядок в кабинете. Если Ариадна надеялась, что пребывание в кабинете Мориса Бриджстока поможет ей почувствовать себя ближе к отцу, то ошиблась – более того, ее снова охватила смутная тревога. Отец был человеком брезгливым, педантичным и организованным – и гордился этим. Он терпеть не мог беспорядок. Она знала, что ему пришлось спешно уехать, но только теперь, увидев разгромленный кабинет, она поняла: в ту ночь отец был в панике.
Она машинально начала прибираться: задвинула кресло под стол, поправила занавеску, зацепившуюся за светильник, вынесла чайные чашки за дверь и поставила на пол, чтобы их забрала экономка. Перед каминной решеткой лежала кучка давно остывшей золы; Ариадна взяла небольшую метелку из медной проволоки, чтобы замести золу обратно в камин…
И застыла.
Среди углей что-то белело – стопка наполовину обгоревших бумаг. Она узнала каллиграфический почерк отца. Ариадна присела перед камином. Что же это были за записи, раз отец счел необходимым уничтожить их перед отъездом из Лондона?
Она вытащила документы из камина, стряхнула с них золу и начала читать. Пробежав глазами несколько строчек, она почувствовала, как пересохло в горле и внезапно стало нечем дышать.
Наверху первой страницы были написаны две фамилии: «Эрондейл/Лайтвуд».
Она знала, что совершает нехороший поступок, даже преступление, но имя «Лайтвуд» жгло ей глаза… Если семье Анны грозят какие-то неприятности, она должна узнать, в чем дело.