Тернии Великого разлома

— Фух-ты! О-ого-о! — пробормотал осчастливленный Тимоха. — И что делать-то? Баре, какое ко мне поручение? — наконец-то я услышал ту самую неподдельную истину в его вопросе, и обрадовался.

— Ты осторожно донесёшь до каждого жителя о секретном собрании, — я приступил к непосредственному инструктажу своего засланца в массы, — Объяснишь, что будет сильнейшая охрана, воздвигнутая самыми сильными боевыми Магами-Вольниками. Никого лишнего пускать не будут, а сразу сразят засранцев непрошенных магическими коромыслами, громом и магической Рунной Молнией! — я нагнал ужаса.

Ту-к тук! Тук!

— Феликс? — из-за двери раздался призыв Василисы. — Пришла Прасковья и Дед Ермак.

— Иду! — крикнул я, оторвавшись от беседы, и сразу повернулся опять лицом к Тимохе. — Ну, ты всё понял? Если да — то вперёд! — я махнул в сторону выхода своей уютной спаленки.

— А-то!? Спрашиваешь, баре! — козырнул бывший ватажник беспризорников. — Всё обставлю по уму! — выдал он и первым выскочил за дверь, чуть не снеся с ног Василису.

Я не спеша поднялся и улыбнулся обалдевшей девчонке.

— Ой, господин Феликс, — смутилась красавица. — А-а-а? А куда так Тимка ускакал? — она не смогла удержаться от вполне правомерного вопроса.

— У него дело наметилось на стройке, — выдал я и подмигнул Василисе.

Она сразу смекнула, что я резанул отговорку. Да и провести эту девушку очень сложно. Она обладает чем-то таким… Но! Но об этом я поговорю с нею позже.

— Ты всё правильно поняла, — я подбодрил молодую барышню, будущую графиню Распутину. — Просто так получается, что пока это строжайшая тайна, но и тебя коснётся она. Твоё участие практически самое главное. Я смогу рассчитывать на твою всеобъемлющую помощь, а? Помощь — на всю катушку, — я обратился к девушке очень серьёзно и с максимально возможной честностью.

— Я никогда не смогу отказать вам, господин Феликс, — задумчиво проговорила красавица, не отводя от меня своего умного взгляда. — А сейчас, после вашего прошения, честного — я помогу всей душой, — тут она улыбнулась. — Пойдёмте пожалуйста, вас все ждут…

Глава 4. Виват делегатам первого съезда величайших травников!

Моего появления в общей комнате бойцы отряда отъявленных заговорщиков ждали с нескрываемым нетерпением.

Прасковья, на минуточку, вообще ничего не понимает, поэтому смущённо топчется, почти в уголочке, и смотрит на дворян испуганными глазёнками, как на явление спасителя.

Посему, я решительно занялся разрядкой атмосферы всеобщей нервозности, сопряжённой с неопределённостью и неуверенностью за успех будущего мероприятия с проникновением в Рунную Академию….

— Господа и дамы, — проникновенно изрёк я, только-только переступив порог. — Мы переходим к самому главному! Сейчас эта милейшая женщина, — я указал небрежным жестом на смущённую Прасковью, — Эта уважаемая дама, сделает из вас абсолютно правдоподобных и нормальных бабушек, заведующих лечебными снадобьями на травках, и хранительниц тайных рецептур зелье-варения! — громогласно заявил я и сел на стул, поближе к бутербродам.

Народ моментально проникся и почти все закопошились…

Точнее, заговорщики обрадовались такой постановке первоочередных дел, относящихся к плану ближайших занятий по преображению внешностей.

Прасковья выпустила из рук коромысло, которое прихватила с собой, и аккуратно поставила его в дальний угол, от греха. Скорее всего это Дед Ермак попросил даму взять его с собой. То ли для антуража, то ли из-за моего необдуманного упоминания о Прасковье, как о профессионалке, коромысловичке-затейнице.

— Феликс, есть маленькая проблема! — Годунов младший подал голос, слегка смущённо и нерешительно. — Я не могу разоблачаться перед… Э-ээ… — тут он явно замешкался перед перефразировкой слова «простушка безродная».

Я его прекрасно понял, поэтому поспешил прийти на помощь будущему наследнику Имперского Трона Руссии.

— Скажи, высочество, а у тебя была кормилица? — я задал прямолинейный вопрос, исходя из интернетовских познаний о старинных династиях монархической принадлежности. — А?

— М-м-м, — Годунов младший призадумался. — Конечно! Алевтина Матвеевна, моя любимая няня и кормилица… — выражение печали проскользнуло по лицу Ивана. — Я очень люблю её и посей день, правда… — он сник. — Правда, она рано ушла от нас…

— Так! Высочество, хватит ныть, словно маленький мальчик, коленочку поцарапавший! — резанул я так грубо, что Годунов выпрямился в струнку, впрочем, как и все остальные. — Я пытаюсь донести лишь одно — нет никакой необходимости стесняться Прасковью… Прасковью… — я посмотрел на статную женщину. — А как ваше отчество?

— ? — немой вопрос от женщины не стал для меня неожиданностью.

— Прасковья, а как вашего батюшку звали? — я перефразировал свой вопрос, придав голосу отеческий тон.

— Филаретом нарекли, — скромно произнесла сильная женщина, поникнув, словно я задел что-то сокровенное в её душе. — Не взыщи барин… — скупая слеза пробежала по её побледневшей щеке и упала на пол.

* * *