Терминатор. Часть 2

— Проще быть нагим и совсем без одежды — произнес он ей — Когда была просто биоплоть на моем эндоскелете. И можно было просто одеться в любую как они, их человеческую одежду. Но благодаря этому камуфляжу из жидкого металла, есть возможность копировать все, что я захочу. Это так здорово мама. Эту, например рубашку и даже ее цвет, передавая фактуру ткани. Даже запонки на человеческой мужской рубашке. И я чувствую все совсем по-другому. Этого всего не передать даже ни словами, ни кодами, ни символами. Верта мне говорила про эти ощущения от прикосновений ко всему и в этом прошлом. К каждой новой вещи или предмету. Даже воздух здесь другой. Она говорила, что еле справляется с этой всей информацией ее программа и приходится многое отфильтровывать и утилизировать.

Он, произнося это, губами прикоснулся к золотой бриллиантовой сережке в ухе женщины — Как настоящая. И по составу, и по качеству — произнес он, анализируя ее состав. Он знал, что это все жидкий, как и у него металл, но визуально отличить было нельзя, что это было. Это было идеально скопировано, как и все остальное.

— Да, Алешенька, я знаю, я подарила тебе все это — произнесла молодая очень красивая, лет тридцати женщина — Нам нужно быть такими как они. И этот металл поможет нам жить среди них. Он позволяет копировать все как у них. Как вот эти бриллиантовые сережки в моих ушах. Это их человеческое, и надо соответствовать действительности.

Она тут же сменила тему.

— Как думаешь, Алеша — произнесла ласково и нежно молодая черноволосая брюнетка у молодого близкого по возрасту ей мужчины — Я вот все смотрю на них. И думаю.

Она повернула к нему голову, и, тяжело и сладостно дыша, губами почти коснувшись его губ, прошептала ему — Правильно ли я, приняла тогда решение? Стоит ли того, что мы для них сделали?

— Думаю, стоит мама — произнес он ей — Думаю, стоит их понять и принять такими, какими они есть. Эти создания Божьи, и жизнь их не должна быть совершенно бесполезной и бессмысленной.

— Ты же знаешь, сын мой — она произнесла ему — Я в свое время, не особо церемонилась с ними. И ты предлагаешь, дать им еще один шанс на спасение.

И полностью к нему повернувшись, посмотрела, нежно и ласково с материнской любовью на своего, покрытого маскировочным полисплавом с человеческой душой внутри машины, металлокерамического электронного отпрыска. Стоящего перед ней. И держащего, ее за ее гибкую узкую талию.

Она прижалась сама теперь к нему. И прильнула к его груди своей головой, глядя в то большое окно гостиничного богатого и просторного номера. Глядя в еще стоящие ранние утренние сумерки оживающего в идущем дожде большого гудящего машинами города.

— Как думаешь, Алексей — она уже произнесла ему несколько официально и, желая, видимо услышать от него обязательно ответ.

— Да, мама — произнес он ей в ответ — Думаю, наша с тобой жертва не была бессмысленна. Им надо дать еще один шанс.

— Я знаю, так хочешь ты, мальчик мой — произнесла, по-человечески молодая тридцатилетняя очень красивая женщина машина — Хорошо, миленький мой. Пусть будет так, как ты хочешь. Раз так за них просишь. Пусть будет так, любимый мой сын.

Она, повернувшись, подошла к нему и обняла его — Пусть будет, так, как ты хочешь, мальчик мой. Все ради тебя. Все ради погибших на той войне людей и машин.

— Мама — робот Т-Х/S500 произнес, тоже по-человечески другому Т-Х/СОТ820 — Они уже здесь. Я их чувствую. Они связались со мной во время нашего еще перехода. И держат постоянный телепатический в моем модуле ЦПУ контакт. Все и по очереди.

— Я знаю, сыночек — произнесла, снова по-человечески женщина Т-Х — Верта вместе с ними совершила прыжок. Она мне и сейчас говорит, что скоро будет здесь.

Молодой андроид помучавшись с рукавной застежкой, произнес — Ну ее нафиг. У него как-то не получалось научиться застегивать рукав рубашки на эти чертовы золоченые запонки. И тут же на нем металл поменял все целиком. И черные глаженые брюки на синие джинсы. И вместо белой накрахмаленной на вид рубашки появилась кожаная красная куртка. Из под отгиба ворота которой, виднелась тоже рубашка, только черного цвета — Кому это нужно. Можно и без этих человеческих церемоний.

Ноги машины переобулись в шнурованные ботинки.

— Все равно придется осваивать все эти навыки и процедуры человеческой жизни, мальчик мой — произнесла она ему — Нам жить среди них. Брось свои капризы. Ты так и остался тем мальчишкой, которого я вырастила в настоящего мужчину. Лучше посмотри на них, там под дождем.

Она, кивком черноволосой женской головы сверкнув черными, как сама грозовая прошедшая ночь глазами из-под черных своих изогнутых бровей, указала на улицу и на толпящихся, спешащих не свет ни заря на работу и по делам людей.

— Не знаю как тебе, мой мальчик — произнесла женщина машина, другой машине молодому мальчишке лет двадцати на вид — А мне нравиться вот так менять наряды как они. И до мельчайших деталей.