Терминатор - 3 (с половиной)

Ему навстречу попался полицейский «бентли» 70-го года, за рулем которого сидел уродливый горбатый полицейский в каске в темных очках. На миг Полищуку показалось, что сквозь темные очки, а может толстяк поглядел на него поверх очков, грозно сверкнули красные глазюки. Да, предчувствия не обманули наших читателей, с интересом водящих своими кривоватыми пальцами, а может прелестными пальчиками (я имею в виду прекрасных читалок), это был действительно Терминатор.

Он прибыл сюда так быстро, как только смог. Его не смогла остановить даже демонстрация пай-мальчиков-скаутов, которую он разогнал промчавшись на скорости более пятидесяти миль в час. В след ему, правда, полетели парочка гранат и десять остро заточенных стрел, искусно вырезанных в соответствии с инструкциями учебника пай-мальчика-скаута под руководством некоего Плиндоуза. Одна из стрел торчала у него из каски, несмотря на то, что она была сделана из пуленепробиваемого материала.

Полищук, всхлипывая от пережитого, мусоля свой грязный платочек с каемочкой принялся рассуждать вслух, что же он с ними, грязными вшивыми империалистическими недоносками сделает, когда они попадут ему в руки. Рассуждая так навзрыд, он свернул с 37 авеню на Ливингстоун-стрит, направляясь к себе домой.

Тем временем, прибывший на место Терминатор быстро навел порядок среди распоясавшихся журналистов. Одного из них он ударил прикладом помпового ружья по животу, а второму разбил нос. Увидев, что нашелся хоть один полицейский, который ответственно выполняет свои обязанности, главный фэбээровец, немедленно поставил всем остальным его в пример.

- Берите пример с него! - поучительно заявил агент бюро и тут же добавил, - А ну по местам, бля, - заорал он, размахивая мегафоном, отобранным у Полищука. - Эй, Коннор, мы готовы выполнить твои требования, только никого не убивай.

- Чего? - напарник Джона по-дилетантски выглянул наружу. Этого вполне хватило Терминатору, чтобы навскидку, не целясь, выстрелить из помповика. Напарник Джона лишившись половины черепа, недоуменно перекрутился вокруг собственной оси и спустил курок своего «Узи». Израильский чудо-автомат немедленно заело и, уже мертвый преступник изрешетил всех заложников, согнанных для удобства еще Джоном в один угол. Когда внутрь ворвались полицейские, тела заложников напоминали поверхность дуршлаг.

- Кто стрелял? - взвизгнул агент бюро.

- Я видел, агент Малдер, стрелял вон тот урод в каске, которого вы поставили нам в пример! - вытянулся второй агент.

- Черт, сам знаю, - агент Малдер пнул своего напарника в пах и, горестно вздохнув, разрядил свой пистолет в висок Терминатора, который проходил мимо. От сильного удара тот дернулся и посмотрел на Малдера.

- Это не я, это вот он, - трясущейся рукой Малдер показал на своего корчащегося напарника. Т1000(б) с нехорошей ухмылкой кивнул, схватил распростершегося агента за руку, выгнул ее неестественным образом и, схватив второй рукой ногу агента, завязал хитроумный узел захвата из рук и ног агента таким образом, что тот начал душить сам себя. Бедный агент запыхтел от натуги, захрипел, даже пукнул, но ничего не помогло. Выкатив глаза и язык, оболганный напарник Малдера скончался.

Злобный терминатор, как ни в чем не бывало пошел дальше, а потрясенный Малдер покачал головой и заявил во всеуслышание:

- Не, лучше я пойду и займусь секретными материалами, меня давно эта вертихвостка Скалли из параллельной группы звала. Там хоть все можно объяснить феноменами, а тут, как я оправдаюсь? - с этими словами он сплюнул, причем так неловко, что угодил врачу скорой помощи, укладывавшему тела пострадавших, прямо в глаз. Возникшая затем перепалка с применением шприцов, скальпелей и пистолета, завершилась вничью. Доктор и Малдер отправились в реанимацию, в одной и той же машине.

Тем временем, офицер Полищук ехал и слушал авангардное радио в защиту мира. Ведущий, обкурившись анаши, в прямом эфире рассуждал о стилях времен ренессанса вместе с другим таким же наркоманом, глаза которого выдавали его тайные пристрастия - подглядывать в дырочки, просверленные заботливой рукой в стенах общественных туалетов, о чем ведущий объявил во всеуслышание, но гость ничуть не обиделся. На авангардном радио разрешалось все.

- Я палагаю так, - обкуренным голосом говорил один, - Взять хотя бы этот конкурс, на тему голода. Везде нужно это, как его, да, индивидувализм, вот. Третье место заняла картина Монтиреско Пидрочилло, изображавшая соитие, мать их, двух скелетов, обтянутых кожей. А вот уже второе, ярко выраженное депрессивно-психозное полотно, смотреть на которое без этого, как его, содрогания, невозможно, ведь так?