Терминатор 1965

К середине шестидесятых в Советском Союзе жить можно. И неплохо жить, если есть деньги. Пока рубль не растерял покупательной способности и дефицитные вещи можно приобрести, либо в очередях отстояв, либо «дав на лапу» грузчикам или продавцам. Понятно, они в доле с директором, вот оно – зарождение торговой мафии, с которой через полтора десятка лет поведёт борьбу непримиримую товарищ Андропов. Впрочем, поведёт ли? После превращения Горбачёва, пусть и временно, в овощ, думаю заняться Сусловым и Андроповым.

А нечаянное пляжное знакомство с Мариной неплохо бы и продолжить. Но вовсе не с е…льными намерениями, хотя и это запросто могём. Однако тут важен прямой выход на глушковский Институт Кибернетики при Академии Наук Украинской ССР. В общем-то ничего сложного – встретить нечаянно Марину в Киеве, обрадоваться встрече случайной, в ресторан пригласить. Можно и жахнуть женщину для пущего успеха дела.

Только вот что потом? Будь я натовским разведчиком, грёб бы информацию о деятельности Института, но на кой это попаданцу-иновременцу? Хорошо бы перенацелить Глушкова на создание искусственного интеллекта, чтоб программы все на русском языке шли. Тогда, вероятно и не попаду в рабство к новому «Великому Разуму», ибо моё персональное «Слияние и контроль» не встроится в систему, созданную советскими учёными. Это было бы здорово, ведь тормозить прогресс, уничтожая лучшие умы человечества, очень и очень не хочется…

Вернувшись в Октябрьское, сдал Оприяна-племянника и автомобиль, Оприяну-директору. Сергей Борисович обрадовался возвращению товарища Протасова и подсобил с приобретением телевизора. В совхозе я продолжал числиться художником-оформителем на полставки, весь заработок отдавая напарнику и на пару часов в день появляясь в конторе, где пил чай в основном и изредка проводил «сеансы трезвости» с местными алконавтами.

Молдаване закончили обустройство сначала «погреба-бомбоубежища», затем цокольного этажа, перекрыли периметр дефицитными плитами (спасибо Сергею Борисовичу) и принялись возводить первый этаж. По проекту дом кирпичный, так солидней, благо проблем со стройматериалами нет. Строители жили в совхозном общежитии и утром-вечером неспешно преодолевали два километра до «объекта». Хотел уже поселить каменщиков на участке, но сбежавшая от родителей Ольга категорически против – темпераментная штучка оказалась, не может совладать с собой, крики-стоны, все дела, зачем свидетели? Ну и ладно, пускай полтора-два часа тратят молдаване на дорогу, не ГЭС же к съезду партии запускаем.

Зато с переездом мадмуазель Вишневской образовались в дощатой времянке сразу два телевизора «Рубин» последней модели. Ольге родители «по блату» достали, ну а у меня «блат», кабы не круче чем у прокурора района.

От нечего делать скидал за две недели брусовую баню, так сказать, вспомнил молодость, а также навыки и опыт из первой жизни.

Неожиданно в Октябрьском нарисовались аж на двух «Волгах» посвежевший, помолодевший каперанг Колотов с подручными и затравленный парнишка в гражданке не по росту', непринуждённо конвоируемый старлеем Весёлкиным.

Старшина второй статьи Митин утерял печать, которой проштамповывалась какая-то второстепенная хозяйственная хрень в батальоне береговой охраны. И вот, с моей помощью, решили вояки заглянуть в мозги затравленного мальчишки и выяснить, куда он ту печать заныкал, не передал ли агентам ЦРУ. Для виду поизображал сеанс гипноза, но засим лишь вежливо руками развёл: не выходит ни хрена, граждане контрразведчики, уж извиняйте. Не хватало ещё в добровольные помощники спецслужб угодить. Как начнут шерстить подноготную Вити Протасова, мало не покажется. Хотя, по идее можно к бедолаге Митину и «подключиться», врубив на полную «Слияние», но тогда точно из лап особистов не вырваться.

Колотов не особо и расстроился, узнав о неудаче с забывчивым срочником, другое капитана первого ранга интересовало. Отослал фронтовик-орденоносец подчинённых в машины, остались в «процедурном» кабинетике вдвоём.

–  Скажи, Виктор, как получилось – не беспокоят больше почки. Прошёл на днях медицинскую комиссию, списать меня собирались, да и сам понимал – всё, отбегался. Но болячки как по волшебству рассосались. Будто и не бывало.

–  Игнат Семёнович, не смотри как Ленин на мировую буржуазию. Если б я исцелять умел – давно бы Политбюро лечил. Снять боль внушением, от пьянки закодировать, – могу. Но не более. А что с тобой случилось – не знаю. Вероятно, организм перестроился и послушался хозяина, сам себя исцелил по команде мозга. Говорю же, сила воли чудеса творит.

–  Темнишь ты, Виктор.