Терминатор 1965

–  Той самой, про неё тоже в курсе кому надо.

Невероятно, но после упоминания мифической тёти Хаи матёрый уркаган перестал выёживаться, да и остальные косились на кладовшика-супермена с боязливым уважением. И не увечий боялись, а некоего ЗНАНИЯ. Ещё бы знать чего за эту тётю Хаю, так её распротак, неужели случайно в строчку ляпнул? Ладно чуть позднее «выпотрошу» Валентина Семёнова (пропуск служебный в кармане в стройцех химкомбината нашёл) слишком много посторонних сей момент…

–  Валите отсюда да помните мою доброту. Договорим как-нибудь, а пока затихарились и ни шагу влево, ни вправо. Как там конвой вологодский предупреждает? Всё, пшли вон, упыри!

И пинками их, пинками! Как раз успел, восемь человек во главе с Демидовым опасливо приближались к «газику».

–  Что за делегация? Ребята, быстро загружаем, время, время, цигель ай-лю-лю!

Блин, прокольчик, «Бриллиантовая рука» на широкий экран выходит месяца через два, откуда скромный работник склада знает фразы ключевые? К чёрту, заигрался в Штирлица, кто такое заметит, кто сопоставит?

За полчаса до окончания рабочего дня в кондейку прошмыгнул напарник Макс, дёрганый парень двадцати трёх лет, после травмы оставивший большой хоккей – вроде в «Химике» раньше начинал, надежды подавал. Но не сложилось.

–  Саня, что это сегодня было?

–  Отмудохал трёх жуликов, делов-то.

–  Не свисти, как будто не знаешь про Семёновых. Они город держат, они и законник Карат. Только похоже, Карат у их папашки на посылках. Говорят старший Семёнов типа законник над законниками.

–  Чего? Серый кардинал что ли?

–  Кто знает их титулы, может и кардинал воровской. Зря смеёшься, Воскресенск город зековский, хоть и звонят с трибун высоких про комсомол и науку, воров бывших хватает.

–  И что?

–  А то, подрежут в автобусе, или в очереди где. Подпишут на мокрое проигравшегося авторитета. Запросто такие темы проходят, сам поди в курсе.

–  В курсе, в курсе, только твой тут какой интерес? Чего ради залётного просвещаешь, против своих идёшь?

–  Какие они свои, – зло огрызнулся Макс, – ногу мне не на льду повредили, эти же твари и поломали, когда попытался к Лере клинья подбить.

–  О как.

–  Да, сибиряк, так. Забирай девчонку, увози подальше. Тут ни ей, ни тебе жизни не будет.

Не врёт Максим, искренне желает удачи более счастливому сопернику. Хотя, с чего это счастливому? С Валерией ограничивался короткими взаимными приветствиями или вот на хоккей приглашал безрезультатно. Нет, девушке приятно внимание, но до увезти в Сибирь или на край света, что равнозначно, в принципе, ой как далеко…

Итак, Александр Владимирович, отставить сопли и прочие мерехлюндии, вперёд, в атаку! Перехватил Валерию у подъезда, чтоб меньше глаз посторонних, не дай господь случится, что с девчонкой.

–  Вечер добрый, Валерия Тимофеевна.

–  Ой, Саша, вы? Напугали.

–  Напугать не хотел, вина хотел выпить в приятной компани. Хорошего, грузинского, – и две бутылки «Саперави» аки фокусник продемонстрировал.

–  Ой, вино. Я как-то не готова. И на работу завтра.

–  Есть и конфеты.

–  Какая большая коробка.

–  В гости приглашай, – и с трудом, нервно и фальшиво улыбаюсь, словно юнец первоходок.

Вот это оборот! Так глядишь, если до главного дойдёт «сгорят» все «предохранители» и уничтожится, гигнется «Слияние и контроль», останусь влюблённым и умудрённым, но без палочки-выручалочки, практически вечным сверхчеловеком делающей. Может схожие случаи в легендах и сказках как раз и описаны многократно, когда боги или там богини с полубогами влюблялись в простых смертных и утрачивали волшебные способности. Но иду, послушно иду вслед за хозяйкой, протискиваясь по тесному коридору «однушки барачного типа». М-да, похоже с таким настроем романтики шли менять жизнь за ночь любви с Клеопатрой. Как там у старика Пушкина про царицу легендарную:

«И вот уже сокрылся день.
Восходит месяц златорогий.
Александрийские чертоги
Покрыла сладостная тень.
Фонтаны бьют, горят лампады,
Курится легкий фимиам.
И сладострастные прохлады
Земным готовятся богам.
В роскошном сумрачном покое.
Средь обольстительных чудес,
Под сенью пурпурных завес,
Блистает ложе золотое.»

Ну «ложе» то у Валерии самое обычное – узенький диванчик, пока хозяйка суетится на кухне, эдаким дурнем-пионером изучаю книжную полку. Литература про большей части педагогическая и стандартный набор советских классиков.

–  Саша, а у меня штопора нет.

–  Беда…

–  Правда? А что делать?