Терминатор 1965

–  Намёк понял! Готов приступить прямо сейчас. Картина первая: строгая доктор Таня в коротеньком белом халатике, со здоровенным уколом, ну который Моргунову вставили в «Кавказской пленнице»…

–  Кое-кому мозги пора промыть шприцом Жане, – Татьяна разулыбалась, – видела твои рисунки, изврашенец, в три дня чтоб оформил все пять стендов, иначе поедешь не картошку а брюкву собирать в такую Тмутаракань, я в профкоме связи имею…

Через сутки народ слегка пострадавший на производстве не к докторам-медсёстрам спешил, а в коридоре разглядывал полчища страшных микробов и прочих вирусов, наступающих на человеческий организм. Противостояли гадам отважные таблетки, микстуры в пузырьках и «доктор Шприц» (не Жане). Особенно зиловцам понравились картины, рассказывающие о вреде алкоголя и табакокурения. У выпивох и подружки были страшные и морщинистые, эдакие старушонки-алкоголички на ножках кривеньких. Слесарь шестого разряда Степан Портнов, пришедший в медсанчать оформить бюллетень из-за содранного ногтя, признал в одном из алкоголиков себя и громогласно пообешал художнику «глаз на жопу натянуть».

В общем, отработал виртуоз карандаша освобождение от колхоза по полной программе, а после, как удостоился похвалы Татьяны Ивановны, вспомнив чему учили в школьном драмкружке Сашу Новикова чёрт те сколько времени тому назад, якобы волнуясь и переживая (женщинам это нравится) пригласил докторшу в кино.

На «Кавказскую пленницу», разумеется. В полумраке кинозала осторожно взял в свою руку правую ладошку Татьяны, нежно погладил безымянный палец в районе кольца обручального. Служительница Гиппократа удивлённо скосила очи на кавалера, не отрываясь, однако ж от экранного действа. Ближе к концу «фильмы», когда Демьяненко спас Варлей и прям у машины, над пропастью зависшей, расцеловал Наташу-Нину, я такоже чмокнул Таню в мочку правого уха, не выходя из образа робеющего воздыхателя.

–  Боже мой, какие мы скромные, – женщина-врач развеселилась, – а мне девчонки санитарки столько ужасов рассказали про совратителя-оформителя.

–  Виноват, исправлюсь.

–  Дурачок, не здесь же, – шепнула Татьяна, – люди вокруг…

Через неделю, уже познав друг друга, двинулись на посиделки к Высоцкому, решившему представить артистической тусовке автора «Канатоходца», такую мощную песню «подарившего» хриплоголосому барду. Эх, знал бы Владимир Семёнович…

В искупление уворованной песни решил поддержать кумира материально, тем более молодожёны приискивали квартиру, а с деньгами напряжёнка.

–  Володь, сможешь на следующей неделе дать концерт для нашего пищекомбината зиловского? Двести рублей вручу завтра вечером, если согласишься. Для всех концерт шефский, никаких билетов и прочего, если заскочит народу больше чем запланировано, тоже наплевать. У нас красный утолок человек на полтораста посадочных мест рассчитан, народу набьётся поди больше, но это, повторю, неважно.

–  Ого, солидно. Какие же деньжищи у работяг подсобного цеха автогиганта…

–  Открою страшную тайну, работяги вообще не в курсе про оплату и прочее. Придут шесть-семь уважаемых людей, в первых рядах посидят, послушают. Они же и спонсоры.

–  Кто? Ах, да, понял. Зарубежное словечко, по-нашенски купцы-меценаты.

–  Что-то вроде. Я подкалымливаю иногда в их конторах. Как узнали, что с тобой знаком, попросили организовать концерт. И тебе денежка и людям приятно, и никаких намёков на нелегальные доходы…

Высоцкий, задумался, однако, похоже, уже распределил те две сотни на нужды семейные. От Игоря Никитина не ждёт подлянки, доверяет, и это радует.

Пока на лестничной площадке решали вопрос по концерту на «ЗИЛе» к Татьяне начал бить клинья «на минуточку» забежавший Ширвиндт. А сам часа два уже сидит, водочка, бутерброды, сальные намёки. Улучив момент, показал Александру Анатольевичу кулак и интернациональным жестом-рогаткой» маякнул, мол, «моргалы выколю». Здоровенный и фактурный актёр попытался было в ответку «испепелить» взглядом, прям таки вызверился на художника, не был бы суперпупертерминатором, испугался б непременно, всё-таки талантище Ширвиндт! Вытащил из кармана мелочь, нашёл пятачок, аккуратно согнул монету и закинул точнёхонько в рюмку герою-любовнику.

Высоцкий как раз выпЕвал нечто лирическое, ранее мной не слышанное, похоже Владимир Семёнович мало того, что не пьёт, так и в творчестве несколько иным путём пошёл. М-да, поклонники барда (коим и я сам являлся в первой жизни и остаюсь поныне) явно были бы взбешены несостоявшимся браком Высоцкого и Влади. Хотя, часть фанатов француженку недолюбливала. Ну, к чёрту сомнения, пошла развилка, пошёл иной вариант. Пока Семёныч представлял гостям новую задушевную песню, на наше с Ширвиндтом противостояние обратила внимание лишь Светлана Светличная, также забежавшая «на минутку на огонёк».