Терминатор 1965

Итак, что имеем. С финансами хреново, положил в карман куртки всего 200 рублей, из которых 50 уже отдал таксисту. Решил, что смысла нет больше брать в сторонушку заморскую. И те две сотни думал в аэропорту на сувенирку потратить по большей части, да чтоб обратно на такси осталось.

Нет, захоронки-то есть с дензнаками, продавцов в сельпо грабить не придётся, но сейчас валить срочно надо из первопрестольной, с максимальной скоростью валить. Украдкой, с ладони, поизучал себя в зеркальце. Из брюнета «перекрасился» в невнятного рыже-русого молодого человека, вплоть до бровей и ресниц. Это как раз самый простой и безболезненный «ребрендинг», а вот немного изменить разрез глаз, чуть-чуть «монголоидом» стать, уже боль, потому как спешка. Почему монголоид и рыжеват? Да хрен знает, если честно, зато максимально непохож на прежнего Никитина, известного поэта и даже немножко композитора, с одёжкой ещё порешать трЭба...

Мужчина средних лет в плаще, мешковато сидящем на грузной фигуре, с портфельчиком под мышкой, классический такой бюрократ низшего звена из советских комедий, домоуправ поди или начальник ЖЭКа. Спешит, судя по всему в контору, расположенную метрах в трёхстах, скоро мимо моей скамейки пройдёт.

- Простите, товарищ, э-э-э, забыл имя отчество.

- Пётр Сергеевич, - буркнул мужик недовольно, - по какому делу? Слесарей нет сегодня свободных, все на объектах, А завтра выйдут дополнительно...

- Понимаете в чём дело, - и хвать несчастного Петра Сергеевича за руку, подчинил своей воле, прошли в тупичок, где кусты и свалка. И тут везуха - тихий пьяница сей труженик жилкомхоза оказался, чекушка в портфеле, в бумагах запрятана. Влил весь алкоголь без остатка в товарища Гаврилова (служебное удостоверение стырил, может пригодиться в скитаниях) плащ, документы и брюки скоммуниздил и «выставил» Петра в одних трусах и рубашке у тополя, эдак небрежно к дереву прислонив. Кто подойдёт, сразу учует перегар и поймёт, решил чувак догнаться, да водка палёная. И хотя нет в СССР смертельно опасной водки, может спирт технарь в той чекушке некачественный, да мало ли. А очнётся - ни хрена не вспомнит Пётр.

Прошёл с километр дворами, помог разгрузить мебеля молодой паре новосёлов, водила «газика» нервничал, ему в Балашиху груз везти, а тут закалымить решил, а шкаф тяжеленный, а хозяин - студент субтильный, толку с него ноль, а помощников нет. Услышав сквозь мат-перемат про Балашиху, базу, злого завгара, подошёл, предложил помощь. Мне ж тоже в Балашиху, подкинешь, дружище?

Радостный Серёга, виртуоз баранки и слов матерных радостно ощерился.

- Ноу, проблЭм! Довезу в лучшем виде. Ого, да ты один мебеля выгружаешь. Ну мастак!

- Поработай с моё грузчиком в мебельном, не так наловчишься.

- О! Профессионал!

- Товарищ, - взмолилась девчонка лет девятнадцати с новёхоньким обручальным колечком, супруга неказистого студента, - помогите доставить на второй этаж шкаф и коробки, мы отблагодарим!

- Увы, милая барышня, спешу зело. Цигель-цигель, ай люлю!

- Поехали, - тут уже шоферюга встрял, - опаздываю на базу, Егорыч меня вздрючит, мама не горюй!

Оставив молодую пару под начинающимся осенним дождичком погнали до Балашихи. Серж оказался чрезвычайно, просто безмерно общительным молодым человеком, страшно гордящимся своим статусом - водитель! Не грузчик какой-нибудь, он бы и шкаф проклятый ни за что не выгружал, дождал пока хозяин соседей на подмогу позовёт, но времени в обрез, завгар подполковник в отставке, вредный как тысяча чертей. Похоже, никакого плана перехват власть не учиняет, инспекторов дорожного движения не более обычного, грузовики шныряют из Москвы в область и обратно словно муравьёв цепочка, один за другим. И хотя битва за урожай по срокам должна закончиться, но, как известно, за мир и хлеб (а также картошку) советские люди воюют круглый год...

Так, на перекладных добрался до Нижнего Новгорода, пардон, до Горького. А уж оттуда купил плацкарт до славного города Омска. Модные добротные куртки утопил в каком-то небольшой речушке, притоке Волги матушки, камнями карманы набив. Сам же вырядился в плащ Петра Сергеевича Гаврилова, смочил губы стаканом плодово-ягодного и хмырём похмельным пошёл к кассам. Вопреки опасениям никакой усиленной работы милиции не наблюдалось, так, ходил старшина, сканировал взглядом почтенную публику. Ну да я сейчас на композитора не похож, равно как и на поэта, паспорт, слава Кагановичу, для покупки железнодорожной плацкарты не требуется. Полтора часа до поезда потратил за покупку провизии и тёплый свитер прикупил, с хорошими, прочными ботинками-говнодавами. Да, неказисты, но хороши в дальних странствиях. Вагон полупустой, прошла пора отпускная, разве что подсаживаются на малых станциях люди, чтоб часов 5-7 проехать до ближайшего города, тут не Сибирь, плотнее, «ближе» строились...