Теряя Контроль

Технически ей не разрешается совершать личные звонки, но никуда не денешься. Никто даже не знает, звонит ли она своему парню или прикидывающемуся другу. Я так и не могу определиться, кого мне жаль больше: Сандру, потому что она испытывает давление со стороны начальника, или Нила с его безответными чувствами. Оба заставляют чувствовать себя неловко и уходить сразу, как только можно.

— Коробка как будто из бумаги, — я сжимаю ее в руках, и все чуть не развалилось.

— Эй, я же сказала, вещь хрупкая! — Сандра приподнимается из-за стойки.

— Как и все остальные, — закатывая глаза, отвечаю я.

Но всю дорогу держу коробку весьма бережно.

Наша компания специализируется на доставке дорогих и хрупких вещей. Но это не значит, что я медленно передвигаюсь. Потому что использую мозг и ноги в равной степени. Езда на велосипеде — это те же шахматы. Ты должен предугадывать шаги остальных, прежде чем они их совершат. Откроет ли машина, находящаяся в направлении десяти часов, свою дверь через двадцать секунд? Сколько простоит автобус на остановке? Успею ли я проскочить между теми двумя машинами и повернуть до того, как включится красный?

Нил предпочитает почасовую оплату, потому что считает, что так его курьеры будут меньше подвергаться опасности. Если мы не ограничены во времени и не заинтересованы в том, чтобы доставить большее количество предметов, то не будем врезаться так часто. Врезаться — это удариться в резко открывающуюся дверь автомобиля или специально завалиться вместе с велосипедом, чтобы этого не случилось. Или, как в случае с моим бывшим, полететь прямиком в лобовое стекло. Пришлось накладывать двенадцать швов.

Самое важное, что мне дали наши непонятные и постоянно прерывающиеся отношения с Колином Карпентером — это наводка на курьерскую службу «Neil's». Он работал там, а я искала работу, потому что трудиться официанткой оказалось не так просто. Я отлично запоминала заказы и разносила блюда, но медленно все записывала из-за моей гребаной дислексии*. Владелица ресторана была хорошей женщиной и пыталась помочь, но это был ад. Меня выгнали через две недели.

Колин завозил вещи в соседний магазин и налетел на меня. Мы обменялись номерами, а той же ночью занялись сексом. На следующий день я начала работать в службе доставки. Одолжила велосипед у друга, пока не разорилась на свою собственную «машину»: односкоростной «Nature Boy», в котором можно менять шины на зимние.

Мы расстались с Колином через несколько месяцев, потому что он не хотел встречаться с одной девушкой, а я не хотела быть частью толпы. Он получил работу с комиссионными и убрался с глаз подальше. Но стоит тебе один раз с кем-то переспать, как становится ужасно удобно продолжить эту связь, даже если это плохо закончится. Но я попрощалась с Колином навсегда, когда мама оправилась после первого боя с лимфомой. Нам хватило по горло плохих новостей, и я решила расстаться с нездоровой привычкой в виде Колина.

Но ничего лучше подобрать не смогла. Городские мужчины не славятся своей преданностью и выдержкой. По крайней мере, те, которых я встречаю. Но, как я решила, мне двадцать пять, и у меня еще куча времени. Есть намного более важные вещи для размышления, например, как заработать денег, чтобы оплатить первый и последний месяц нашей съемной квартиры и внести залог на кредит за новую с лифтами.

Мой вчерашний телефонный звонок был первым шагом для решения проблемы. Ну, если я не против действий, от которых меня засунут в карцер на пятнадцать лет, когда поймают. Зато у меня там будет свободная комната.

Я езжу все утро, и у меня совсем нет настроения узнать, что одна из последних доставок откладывается. Когда я вижу записку на окне с текстом: «Вернусь через пятнадцать минут», то издаю стон от досады и со всей силы пинаю дверь.

— Плохое утро?

Вопрос задан глубоким, бархатистым голосом за моим правым плечом. Какой-то тупой актер. Каждая нотка звука отрегулирована, как будто он годами тренируется, совершенствуя тональность и глубину для выступлений перед аудиторией.

— Ага, а вам то что? — резко говорю я.

У меня нет никакого желания болтать с продуктом Бродвея, репетирующим свои новые роли на девочке из доставки.

Мой презрительный взгляд исчезает, как только я вижу обладателя чудного голоса. Темноволосый и кареглазый, незнакомец лениво улыбается, замечая мою реакцию. Он высокий, намного выше меня.

Я осматриваю его, чтобы получить полную картину. И здесь есть, на что обратить внимание — от его узкой талии и до широких плеч, облаченных в серый шерстяной пиджак. Он сидит так хорошо, словно сшит прямо на мужчине. Крошечные стежки на отвороте доказывают дороговизну костюма. Загорелая шея переходит в твердый подбородок и пухлые губы.

«Ужаленные пчелой» — так описывают подобные губы, как я слышала. Эти губы — единственное мягкое место на нем. Они и морщинки по бокам, затем эти же губы искривляются в усмешке. Морщинки слишком мелкие и широкие, чтобы быть ямочками, но они сводят с ума.

Одна рука в кармане, пиджак над ней натягивается, показывая плоский живот. Пуза у этого парня, конечно же, нет.