Теремок (СИ)

— И они… эти твари… влетели во двор. И кинулись на Марину, на Глеба, и на их кухарку тётю Валю, она тоже оставалась с нами. То есть… они очень быстро везде оказались. Мы могли бы сидеть в машине, но не до бесконечности же. Илья выскочил наружу, когда увидел, что эти твари делают с Мариной, —— она болезненно передёрнулась всем телом. — Он схватил топор и монтировку и закричал мне: «Беги!», и я убежала. Они… эти твари были очень заняты и сперва не погнались за мной. Я… — она на несколько секунд умолкла, потирая висок, — я понимаю, это глупо, но я подумала: вдруг они не будут гнаться за мной, если я разденусь и оставлю на дороге свою одежду, они же тупые. И я разделась до белья и разулась, бросила всё на обочине, обтёрлась снегом… и побежала.

Она опять умолкла, закусив губу.

Серьга присвистнул с явным уважением.

— Возможно, вы поступили правильно, — медленно проговорил Док, отгоняя от себя очередное безрадостное видение — на сей раз почти голой, перепуганной беременной женщины, бегущей босиком по грязным сугробам. — Возможно, это действительно вас спасло.

— Я спряталась в каком-то сарае, — тихо, надломленным голосом продолжала Лия. — Нашла там чьи-то сапоги, рабочий халат и куртку, — она подёргала себя за тряпьё на груди. — Ждала Илью, но, но… — она судорожно, до писка в горле вздохнула. — В общем, мне стало ясно, что он не придёт. Да и как бы он меня нашёл? Я просидела там ещё ночь и полдня и поняла, что надо куда-то идти. Что, может быть, я кого-нибудь встречу. Людей. Живых людей, — она робко посмотрела на Дока. — Я правда не знала, что именно вы здесь живёте. Извините за беспокойство, Александр Теймуразович.

— Просто Док… и я не свечу нигде свой адрес, — деревянным голосом ответил тот. Ему было мучительно жаль эту одинокую Инста-девочку, храбрившуюся из последних сил, Будумамика, потерявшего всё менеджера коммерческого аккаунта. — Очень хорошо, что мы вас нашли. Каждый живой человек теперь на вес золота. Я сочувствую вашей утрате, Лия.

— А я — вашей, — прошептала она. — Мне так нравилось смотреть сторис про ваш дом, про семью и работу.

— Один я тут волк-бирюк и никого не потерял, — проворчал Серьга, засовывая руки в карманы. — И в душе не ебу, что такое эти ваши сторис. Пойду покурю, — он подманил к себе Дока и прошипел ему в ухо. — Поаккуратнее тут с нею. Если она всё-таки заражена, может съехать с катушек и вцепиться в глотку в любой момент.

— Ничего я не вцеплюсь! — гневно выкрикнула Лия, которая, конечно же, всё услышала.

Серьга демонстративно затопал ботинками вверх по ступенькам.

Оба проводили его глазами, и Док сказал, почти извиняясь:

— Он очень хороший, очень надёжный человек, ветеран двух чеченских войн. У него тоже машина сломалась — прямо на нашей улице. Месяц назад, — при слове «месяц» он, наконец, торопливо спросил то, что сразу должен был спросить: — Какой у вас срок?

— Двадцать восемь недель, — автоматически отозвалась Лия и сама жалобно вымолвила: — Скажите, а у меня… зрачки нормальные? Я сама… пока ещё нормально выгляжу?

В её огромных голубых глазах светилось отчаяние.

Док успокаивающе кивнул:

— Да. Да. Всё в порядке. А чувствуете вы себя как?

Лия знобко дёрнула плечами:

— Хорошо. Вот странно, да? Илья с меня пылинки сдувал, ничего делать не разрешал, не давал даже на улицу выходить лишний раз, чтобы меня не продуло. А тут… такое. И ничего, — она на миг закрыла глаза, но потом опять требовательно взглянула в лицо Доку: — Вы действительно позаботитесь о моём маленьком, если… ну если я и правда… — она осеклась.

— Клянусь, — серьёзно сказал Док.

Наверху опять затопал Серьга, перекуривший во дворе и потому обретший хорошее настроение.

— Эй! — бодро заорал он. — Док! Дела не ждут! То есть маленькие слепые дети сами себе не почитают! Кстати, я вам, гражданка Будумамик, кучу книжек принёс, — в руках он и правда держал несколько растрёпанных книжонок в мягкой обложке, их обожала Ника. — Пусть просвещается, у неё тут свет есть, а мы будем заглядывать. Проведывать.

— Никакая я вам не гражданка, — сердито огрызнулась Лия. — И вообще я ничего не хочу. Спать хочу.

Она развернулась и повалилась на матрас, закутавшись в одеяло поверх куртки. И умолкла, будто её выключили.

— Давай сюда эти книги, — со вздохом попросил Серьгу Док. — И как это мы ими до сих пор камин не растопили.

Ночью ему приснилась не его семья. Приснился Серьга, который в это время безмятежно сопел рядом. Во сне шла война, но Серьга убивал не бесов. Он высунулся из-за куста, почему-то целясь прямо в него, в Дока. Его тёмные глаза горели злым отчаянным огнём, белые зубы оскалились, как у волка.

Должно быть, подсознание так преобразовало чувство вины перед Серьгой — ведь Док твёрдо намерен был его убить, если бы Лия, будучи заражённой, укусила его.

«А ведь если бы так случилось, — подумал вдруг Док и даже сел на постели, — мне стоило бы застрелиться самому. Обезопасился бы раз и навсегда».

Его передёрнуло.

— Ты чего? — сипло и тревожно спросил Серьга, высунув лохматую башку из-под одеяла.

Док мотнул головой: