Терапия памяти

И вот тут мне стало стыдно окончательно. Привыкнув с чего-то считать Аришу не особенно умной, я позволяла себе снисходительный тон в разговорах с ней, говорила все, что вздумается, не заботясь о том, как она это воспримет. А кто внушил мне, что, заплатив деньги, я могу относиться к нанятому человеку так, как мне заблагорассудится? Все верно – мать.

Я переместилась ближе к Арише, обняла ее и, уперевшись подбородком в ее плечо, пробормотала:

– Прости меня, пожалуйста… я знаю, что невыносима в последнее время… конечно, ты везешь на себе мою карьеру… никто, кроме тебя, не смог проработать со мной так долго… ты прекрасный человек, Ариша, я без тебя пропала бы…

– Ты только не плачь, а то слезами разъест рану, опять будет больно, – всполошилась тут же Ариша, услышав в моем голосе покаянные нотки. – Я же все понимаю…

Мы так и просидели, обнявшись, до того времени, как Арише было предписано покинуть клинику.

Я хотела выйти и проводить ее до шлагбаума, но Ариша категорически отказалась.

– Ты что! Там холодно, это не Москва же тебе… я прекрасно найду дорогу и сама. И потом… ну, ненавижу эти прощания, каждый раз как будто насовсем… не надо, Регинка, останься здесь. А я тебе позвоню из гостиницы, хорошо?

– Хорошо, – согласилась я неохотно – мне хотелось прогуляться, а отсюда, как я поняла, без разрешения особо-то и не выйдешь. – Только позвони, я волноваться буду.

– Ой, надо бежать, таксист звонит, – встрепенулась Ариша, застегивая пуховик и наматывая длинный шарф так, что видны остались только глаза.

Она еще раз обняла меня и помчалась к выходу, а я подошла к большому панорамному окну, из которого открывался вид на расчищенную дорожку от корпуса к пропускному пункту.

Ариша смешно семенила, удаляясь в глубь аллеи, и мне почему-то стало грустно и больно на душе, как будто она уходила из моей жизни.

– А я вас потеряла, – сообщила мне медсестра, едва я вышла из лифта на этаже, где располагалась моя палата. – Вы в следующий раз предупреждайте нас, пожалуйста, если решите из корпуса уйти, хорошо?

– Извините, я думала, что до завтра у меня нет никаких процедур.

– Уже есть. Дежурный врач просил все анализы у вас взять по экстренной, завтра вас в операционную возьмут, если ничего не помешает.

– В операционную?! Уже завтра?! – почему-то испугалась я, и девушка поспешила успокоить:

– Это еще не операция, это будет обработка раны – почистят, края освежат, то-се… подготовительный этап.

– А-а… а то я испугалась уже… как-то слишком быстро, я подготовиться морально не успела.

– Нет, у нас так не делают. Сперва тщательно готовим, все анализы собираем, психологические тесты – а уж потом серьезные вмешательства. У вас просто рана несвежая, хирурги боятся заражения, – объяснила медсестра. – А теперь пройдем в манипуляционную, я кровь возьму.

Меня очень удивило, как тут все устроено – совсем иначе, чем в тех больницах, где мне доводилось бывать раньше.

Медсестра взяла кровь, другая тут же забрала пробирки и ушла с ними, как объяснила, в лабораторию. Потом дежурившая на посту медсестра Женя отвела меня в кабинет ЭКГ и проводила назад в палату, предупредив, что мне стоило бы поесть, потому что с утра будет уже нельзя.

– Если хотите, я принесу вам что-нибудь, у нас всегда остается дежурное блюдо, – предложила Женя.

Есть мне совершенно не хотелось, зато волновало отсутствие звонка от Ариши – она должна была уже вернуться в гостиницу.

– Тогда отдыхайте, я рано утром зайду. Если что-то нужно, кнопка вызова на пульте у кровати.

Она выпорхнула из палаты, закрыв за собой дверь.

Я же забралась на кровать с ногами, вынула из кармана телефон, но звонков от Ариши так и не было.

Меня охватило беспокойство – не случилось ли с моей незаменимой помощницей чего-то непредвиденного. Я вдруг подумала, что остаться без Ариши очень страшно, я ведь так много ей доверила.

Телефон зазвонил ровно в ту секунду, когда я уже сама собралась набрать номер Ариши.

– Ты что так долго? – тут же накинулась я.

– Прогулялась немного – когда еще настоящий снег увижу? Тут такая красота кругом, как в сказке – елки наряженные, гирлянды кругом, витрины в огнях – Европа, не меньше.

– А ты думала, что тут волки и медведи?

– Ты ведь знаешь, я никогда не бывала в таких местах.

Чистая правда – Ариша никогда не выезжала за пределы Московской области, самое дальнее – Санкт-Петербург, и то этот город делал Аришу вечно ноющей размазней. Казалось, что стены домов и питерское небо давили на нее, вызывая депрессию.

Если я снималась в сериале, и на натурные съемки приходилось куда-то ехать, Ариша непременно оставалась дома и оттуда следила за процессом.

Откуда в ней такая нелюбовь к провинции, граничащая с аллергией, я представления не имела, да и не интересовалась.

– Ну и как тебе? Не страшнее, чем в пределах ТТК?

– Не язви, Регинка… очень красивый город. Жалко, что с тобой не успели погулять.

– Так я вроде не умираю, – усмехнулась я. – Заживет лицо после операции, ты прилетишь – и погуляем.

– Ты устроилась, все хорошо?