Терапия испытанием

— Я ему пригрозила, что будет сидеть, пока не сделает, потому что я хочу, чтобы он это сделал. Демонстрировала Тимми, что сержусь, когда ничего не происходило, чего раньше никогда не делала. Сажала его на унитаз. Ему все равно. Иногда книжку давала, так он зачитывался. Я даже телевизор поставила в туалете и позволила ему смотреть, надеясь, что он отвлечется и что-то произойдет, — она вздохнула. — Ничего не произошло. Затем врач посоветовал мне не обращать внимания, что я и попыталась сделать. Это было нелегко, потому что в это время я приучала к горшку младшего; трудно было игнорировать Тимми, когда учишь Билли. Мы все перепробовали. Пытались легко к этому относиться, пытались быть строгими, не обращать внимания. Такое ощущение, что ничто не может помочь.

— Днем — это проблема моей жены, — продолжил муж, — но вечером за ужином мы всегда это обсуждаем. Он сидит с нами и вдруг, как будто ему срочно надо в туалет. Он хочет выйти из-за стола. Хочется ему пойти в свою комнату, сесть в углу и попытаться либо сдержаться, либо наложить в штаны.

Мальчик, складывающий со своим братом кубики в другом конце комнаты, повернулся и сказал: «Я не хочу сдержаться, хочу просто выдавить это в штаны».

— Тяжело не обращать на это внимание, — снова заговорила мама. — Когда он ведет себя так, как будто хочет выйти из-за стола из-за этого, или даже говорит: «Я хочу какать», — я вскакиваю и бегом тащу его в туалет. А потом он ничего не делает. Хуже всего, когда он стал сдерживаться. Несколько дней у него нет стула, а потом у него накапливается так много, что он перестает есть. У него пропадает аппетит. Такое у меня впечатление. И я уже рада, чтобы он сделал хоть где угодно. Но на горшке все равно ни за что не сделает. Либо говорит нет, либо вообще передумывает какать. Пару раз он ложился спать и выдавливал такую большую, что ему было очень больно, он просто плакал от боли.

— Это уже длится года два, и, судя по всему, стало центром вашей жизни, — уточнил терапевт.

— Это правда, — согласился муж.

— Мы все перепробовали, — добавила мама.

— Ну, хорошо, — задумчиво проговорил терапевт, — один из вопросов, которые меня волнуют, состоит в следующем: так как это длится так долго, каковы будут последствия решения проблемы?

— Я думаю, наша первая забота — надвигающаяся школа, — ответил папа. — Если он не справится с этим, придется год пропустить, что очень жалко, он довольно умненький парень.

— Мне кажется, доктор спрашивал о последствиях решения проблемы, — женщина обернулась к мужу: — Что произойдет после того, как у него все пройдет.

— Верно, — кивнул терапевт. — Что произойдет, если у вас больше не будет этой проблемы?

— У меня будет больше свободы, — заявила мама, — ведь мне не придется больше заниматься всей этой стиркой и уборкой. Я больше не буду думать, можем ли мы поехать туда-то и туда-то и что мы будем делать, если он там наложит в штаны. Выезжать без кучи одежды тоже будет совсем неплохо. Мы сможем ездить туда, куда сейчас не решаемся. Например, прошлым летом мы попытались сходить в поход. Это создало массу проблем, потому что в походе трудно со стиркой грязных штанов. Они у меня висели по всему лагерю. Сейчас нам требуется в день три-четыре пары трусов и брюки, а решив проблему, мы сможем обойтись одними трусами в день. Мое отношение к нему здорово изменится.

— Хорошо, — продолжал терапевт, — здесь есть над чем подумать. Встретимся через две недели, так как я ухожу в отпуск, и поработаем над последствиями преодоления проблемы для всей семьи. Эта проблема длится уже долго, и пропади она, вероятно, возникнут некоторые трудности. Вы будете относиться друг к другу иначе. Вы должны подумать о всех сторонах этого дела — и о темной стороне тоже. Позвольте мне дать вам время подумать над этим, а не приступать сразу к лечению.

Супруги с обоими детьми вернулись через две недели. Терапевт приготовился обсуждать с ними последствия решения проблемы, так как на обсуждении с научным руководителем была принята стратегия борьбы с семьей против решения проблемы. План состоял в том, чтобы провести семью через тяжелое испытание необходимости лечиться у терапевта, который считает, что они не хотят и не могут быть нормальными.

— Так что произойдет с вашей семьей, если вы станете нормальными родителями? Это задание, на котором мы расстались, — начал разговор терапевт.

— Мы не смогли увидеть никаких неблагоприятных последствий, — ответила мама. — Мы просто думаем, что решить эту проблему было бы замечательно. Тем более, что это и так должно было произойти давным-давно.

— Да, — поддержал ее папа, — мы попытались представить, что же может случится, но у нас ничего не получилось.

— Так, — несколько разочарованно протянул терапевт. — Вам бы следовало подумать о некоторых очевидных вещах, с которыми вам пришлось бы столкнуться, если бы вы вдруг стали нормальными и все пошло как надо.