Терапия испытанием

— Но я живу двадцать четыре часа в сутки, — сказал муж. Его поведение изменилось, и он уже казался вполне нормальным. — Я ценю, что вы — кстати, вы мне чисто по-человечески нравитесь, жена знает. Но как я уже сказал, в данный момент, если это произойдет, это выше моих сил…

— Я схожу за вашей женой, — предложил терапевт и вышел из комнаты.

Вернувшись через несколько минут, терапевт и жена сели. Терапевт обратился к жене:

— Я рассказал Генри о том, что вы чувствуете, и о решении, которое вы приняли, чтобы создать между вами некоторую дистанцию. Я не знаю, сколько это продлится или как пойдут дела. Это зависит от множества вещей.

— Я не знаю… не знаю как, — и муж заплакал, с упреком глядя на жену. Жена тоже начала плакать.

— Прости меня, — снова заговорил муж. — Ты знаешь, то, что происходит, я не нахожу ответа…

— Вы не находите ответа на что? — спросил терапевт после краткой паузы.

— Я могу обойтись без секса с ней. Могу предоставить тебе больше места в доме. Только останься. Пусть в доме будет кто-то, к кому я могу возвращаться по вечерам, — и он снова заплакал.

— Вы можете сказать Генри, где вы будете? — обратился терапевт к жене.

— Да, у отца.

— Мне не надо твоей жалости, мне твоя любовь нужна, — воскликнул муж. — Я в безвыходном положении.

— Хорошо, — заметил терапевт. — Один выход у вас есть.

— Какой это?

— Вы можете понять, что между вами просто существует расстояние, ваша жена уехала на какое-то время в другое место. Понять, что вы знаете, где найти ее.

— Это уход от проблемы. Мне это ничего не дает. Все, это конец всему.

— Генри, — сказала жена, — я думала, что мы сможем жить вместе, пока развод не закончится, но так не получается.

— Почему не получается?

— Потому что это как… как с матерью, которая должна отпустить своих детей. Быть с тобой мне все тяжелее и тяжелее. Как сегодня утром, это просто болезненно. Ты подошел, обнял меня, и я чувствую, что сама тебя обнимаю. Я к тебе неравнодушна. Но когда ты уехал, я поняла, что это неправильно. Вся ситуация неправильная. Мне хочется быть любимой, и все, что ты сейчас делаешь… целуешь меня, обнимаешь, — она вздохнула.

— Я думаю, ты хочешь мне сказать, что не только решилась на развод, но и проведешь его, живя у родителей. Продашь дом, отдашь мою долю или что там, мне совершенно все равно. То есть начнешь новую жизнь, как только захлопнешь за собой дверь. Но при этом пытаешься создать у меня пустые надежды, просто чтобы я не умер, раздавленный.

— Знаете, а это вы ей зря приписываете, — вступил терапевт.

— Мне так не кажется.

— Однако именно это вы и делаете. А теперь давайте, Генри, расставим по порядку то, что вы наговорили, — терапевт повернулся к жене. — Итак, вы намерены отправиться к маме и оставаться там до конца развода? — она кивнула, и терапевт продолжал: — Хорошо. Вы намерены повесить на дом объявление о продаже, продать его и отдать Генри его долю, о которой он не желает и слышать? Я правильно изложил? — дождавшись кивка, он продолжил: — В ваши намерения входит лишить его всех надежд? Кстати, я не знаю, что он под этим подразумевает.

— Надежд на примирение, — сказал муж. — Надежду на то, что развод затухнет еще до окончательного решения.

— Существует ли вероятность примирения до окончания бракоразводного процесса при условии, что он изменится?

— Я не верю, что он может действительно измениться, — ответила жена.

— То есть вы говорите, что он должен продемонстрировать вам свои изменения в течение некоторого периода времени.

— Именно так. Причем длительного.

— Хорошо, а как продемонстрировать? — спросил муж. — Другими словами, ты говоришь о длительном периоде времени уже после развода, продажи дома, всего остального.

— Да, возможно. Да.

— Хорошо, а до развода? Если ты уедешь к матери, чего ты от меня ждешь?

— У тебя есть над чем подумать: Декстер и Анабель.

— Забудь об этом, — заявил муж. — Я — пас, забудь об этом, я не смогу с ними видеться после развода, вот так я чувствую.

— Ладно, можете чувствовать, что хотите, — возразил терапевт, — но у вас все еще есть Декстер и Анабель.

— Этого не достаточно.

— Подождите, — напомнил терапевт. — Два дня назад вы изъявили готовность проводить время с детьми и всячески выказывали желание быть им отцом, что, собственно, и было частью требований вашей жены.

— Это отдельная проблема, — возразил муж. — Я так себя и видел, и делал это, но мне сейчас и подумать об этом трудно. Когда тебя нет в доме, а я приезжаю и забираю их, нет, после твоего ухода мне это просто не по силам.

— Значит, ты говоришь, — гневно спросила жена, — что после моего ухода для тебя все кончено. Они тебе до лампочки.