Теплый снег

— Полин, я вот сейчас не пойму, ты меня выгнать пытаешься?! Уже? Заранее? — он шумно выдохнул, потёр пальцами переносицу. — Нет, я, конечно, всегда знал, что любовник из меня так себе, но с вечера меня ещё ни разу не выпроваживали…

Невольно рассмеялась, глядя в его сосредоточенное лицо. Мы вообще дурачимся или говорим серьёзно? Никак не могу уловить эту грань…

— Я не об этом, Жень, — я опустила глаза, нервно теребя край салфетки с новогодним домиком, украшенным гирляндами и еловыми разряженными ветками. — Я о… о другом, понимаешь?

Снова это тяжёлый обречённый вздох…

— Поль, я одолжил у друга машину, чтобы быть на колесах. Я в одно лицо расчистил снег на даче, где у меня, кстати, растёт живая голубая ёлка. Я объездил полгорода в поисках этих, мать их, белых цветов…

— Лилии, — я едва слышно перебила его сердитую речь.

— Вот! Лилий! — Женька наконец подхватил чашку и сделал большой глоток кофе. — И это ради того, чтобы ты у меня сейчас спросила, как скоро я уйду?! Эх, Полинка…

Закрыла лицо ладонями, но так и не смогла сдержать хохот.

— Тебе трудно ответить "да" или "нет"? — я протянула руку, отбирая у него кружку. Сама отхлебнула кофе.

— А ты не догадываешься, Полин? — он тоже потянулся ко мне, но вместо того, чтобы забрать чашку обратно, накрыл мои сжатые в кулак пальцы своей ладонью…

Покраснела…

— То есть не уйдёшь… — я задержала дыхание, рассматривая большую мужскую руку, полностью скрывшую мою кисть.

— Нет! — Женя, кажется, всерьёз рассердился, резко выпуская мою ладонь. — Завтра мы поедем ко мне на дачу, проведем там выходные, расскажем как на духу всё, что ещё нужно знать друг о друге, потом вернемся в город и решим, как жить дальше. Устраивает такой вариант?

Уехать из города?! Зимой?!

Неуверенно кивнула, вдруг понимая, что хочу верить этому человеку… Надрывно, до слёз, до остановки сердца хочу просто верить…

— Вообще-то это был вроде как этот… сюрприз. И я совсем не так хотел это предложить… — Женя с тревогой всмотрелся в мои наполнившиеся влагой глаза. — И кстати, по поводу признаний… Точнее, без повода, Полин. Я курю. И я едва выдержал в Новый год без сигарет, стрелял днём в подъезде, но у тебя, понятное дело, не курил всю ночь… Думал — мне конец… Хорошо, хоть ваш Григорий Иванович мою пачку не выкурил…

На этот раз я рассмеялась в голос, представляя Женьку, выбегающего из подъезда и с ходу прикуривающего долгожданную вожделенную сигарету.

— Так ты поэтому от меня сбежал, даже толком не попрощавшись?! — я залпом допила кофе.

— Да не сбежал я, Полин! У тебя глаза слипались! — он поднялся из-за стола, обходя меня по кругу. — Это вот ты решила, что с нас одной ночи будет достаточно, бессовестная…

Я лишь затаила дыхание, прикрывая глаза, когда он обнял меня со спины, прижимая к себе. Тепло и как-то совсем уютно…

Тихо прошептала:

— Зато ты даже не представляешь, Жень, как я рада, что ты всё-таки вернулся…

ЭПИЛОГ

Снег пушистыми хлопьями сыпался со старых яблонь и слив, тяжёлыми комьями срывался вниз с кустов смородины и малины, мягкой ватой оседал на обледенелой земле, неровными клочьями неторопливо кружился в вечернем воздухе. Казалось, от этих белых сгустков исходит какое-то звучание на неслышной уху частоте, торжественное, похожее на органную музыку, но ощутимое только лишь беззвучными вибрациями. И запах… Тот самый, снежный, настоящей смолистой ёлки, которую мы с Аришкой, как герои Простоквашино, замучились наряжать во дворе, и горьковатого дыма печной трубы…

Я оглянулась на украшенный уличной гирляндой дачный дом, в окнах обоих этажей которого горел яркий жёлтый свет, а из жестяного дымохода валил серый дым — Женька камин наконец растопил, углём пахнет… Уже год, как мы живём вместе, а я до сих пор не могу надышаться этим ароматом…

— Мам, я замёрзла, — дочь капризно скривила губы, пряча ладони в рукава пуховика, специально раздражая меня противным скрипучим голосом. — Может, хватит уже?..

Я вытащила из большой коробки с ёлочными игрушками деревянный домик, явно самодельный, выточенный на примитивном деревообрабатывающем станке и завершённый при помощи мелких заржавевших гвоздиков, раскрашенный когда-то нетвёрдой детской рукой. Из крыши этой самоделки тянулась шерстяная оранжевая нитка, приклеенная на коричневый прозрачный клей.

— Возьми лопату и расчисти дорожку до дома, — я аккуратно положила домик на место и подняла лежавшую сверху стеклянную полупрозрачную шишку. — Сразу согреешься…

Женя сказал, что эти игрушки и украшения ещё со времён его детства хранились на чердаке…

— Ну мам! — Арина сердито надула губы. — Я лучше домой пойду…

Я бережно опустила шишку обратно в коробку.

— Иди, — обречённо махнула рукой, поворачиваясь обратно к наполовину наряженной раскидистой ёлке, самой маленькой из трёх. — Чаю мне сделай только…

— Без проблем! — Арина заговорила гораздо бодрее, с видимым облегчением спеша покинуть вытоптанную площадку и скрыться за спасительной застеклённой дверью прихожей.