Теплый пепел надежд

Тамара заметила, как замерла девочка, увидев этот наряд.

…А девчонка-то со вкусом, подумала Тамара. Она купила это у своей знакомой, приехавшей из Франции. Платье той абсолютно не подходило, и Тамара уговорила ее продать.

Но, увы, Тамаре оно тоже оказалось мало. Она все собиралась подъехать к фирменной портнихе, чтобы та что-нибудь придумала… Все как-то не получалось, и платье без толку лежало…

И долежалось.

Тамара решила дать его девчонке на маскарад. Не жадная она была, от богатства, что ли?.. Интересно все же, как в этой престижной школе все умрут от зависти, пусть не к ней, Тамаре, а к ее платью. Что оно валяется без дела?

— Что, понравилось? — спросила она Сонечку.

Та кивнула.

— Тогда вот что, — заявила Тамара непререкаемым тоном, — ты похудеешь, и я дам тебе это платье на маскарад. Все от зависти полопаются. А теперь беги в ванную, прими горячий душ, поработаем с макияжем и париками.

Соня смущенно пробормотала, что она мылась утром. Тамара рассмеялась:

— Дело не в чистоте, глупенькая. Перед событием, ну, когда накладываешь грим и надеваешь прекрасные одежды, — за минуту до этого принимаешь душ и выходишь свежая, как роза! Кстати, тебе пора об этом знать: перед любовью — то же самое, ясно?

Вот тут Сонечке было непонятно: как это «перед любовью»? Ведь любовь — это нечто вечное? Но удивление свое она скрыла, и Тамара ничего не заметила.

И вот Соня сидит перед огромным овальным трюмо, перед ней с видом великого живописца Тамара, а кругом навалом косметики, такой, что даже по телевизору Сонечка не видела.

Через некоторое время Тамара устало плюхнулась в кресло. Сонечка робко посмотрела в зеркало и обмерла: она увидела девушку с длинными ресницами, персиковым цветом лица, тонкими дужками бровей, красиво очерченными алыми губками (наклейки, как ресницы и брови) и пышными золотистыми кудрями по плечам с наброшенной серебристой шалью.

Незнакомая взрослая девица, совсем непохожая на Соню! Это так потрясло ее, что ей захотелось сорвать все, убежать, забиться в свою нору и рыдать.

Она вцепилась в подлокотники кресла и думала о том, что такой красоткой она может быть только с чужими волосами, ресницами, губами…

И если люди узнают ее такой, то что они скажут, когда увидят Соню настоящую? Неужели ей всю жизнь придется прятать лицо под чужой маской?..

Тамара же видела все по-другому, глазами опытной, все подмечающей женщины. Она поняла, что никакие ухищрения не изменят Сонечку. Все отдельно — макияж сам по себе, а лицо под ним просвечивает, как сквозь прозрачную вуаль или пленку. Нет, с девчонкой, пожалуй, ничего не сделаешь!..

Если бы на месте Тамары была другая женщина, она бы отказалась от этой безумной затеи, но рыжая соседка отогнала безнадежные мысли прочь, решив биться до конца — девчонка должна победить на маскараде.

Тамара была темпераментным, увлекающимся человеком, и упрямым.

Она заметила, что девчонка в шоке, и завопила:

— Ничего-о-о! Мы им покажем! Ты будешь на маскараде первой!

Сонечка вскочила, содрала парик и убежала.

Тамара хотела было удержать ее, но передумала и только кинула вдогонку:

— Не забудь про диету!

Сонечка очнулась в закутке за гаражами. На плечах висела Тамаркина шаль, на лице — макияж… Она со злостью смазала его рукой и отодрала ресницы.

И стала думать о себе. Думы ее были темнее дождевой тучи. Но долго темно не бывает. Постепенно Сонечка успокаивалась, обдумывая ситуацию, и вдруг решила, что на маскарад пойдет. В Тамарином наряде и в маске!

Вот так! Назло! Кому? Неизвестно.

Когда Сонечка пришла отдать соседке шаль и ресницы, та встретила ее жестким вопросом:

— Что, трусишь? Не пойдешь на маскарад?

— Пойду, чего мне трусить? — с вызовом ответила Соня.

Тамара подумала, что девчонка еще и нахальная, но в данном случае это неплохо, и порадовалась за подопечную.

Дома мать крутилась вокруг Сонечки: как да что? Понравилось ли ей у Тамарки? Что они там делали?

Сонечка отвечала сухо и односложно. Чтобы разговорить дочь, Капитолина приготовила вареники с картошкой — Сонечка так их любит, — поставила на стол вместе со сметаной…

И превратилась в соляной столб, когда дочка заявила, что ничего не хочет, кроме чая. Капитолина возражать не посмела, налила чаю, в который Соня даже сахару не положила!

Наверное, закормила ее Тамарка всякими разносолами! Капитолина впервые пожалела, что послала дочку к соседке! Та веселая, богатая, говорунья, украдет она у Капитолины ее единственное счастье — Сонечку…

Дочка ушла в ванную, и там сразу же что-то грохнуло. У Капитолины сердце зашлось: зеркало упало! Не иначе! Она так боялась этой приметы! Берегла зеркала, хотя не любила их — больно скоро они бились.

— Чего там, дочка?

— Зеркало разбилось, — ответила Соня.

Холодным потом окатило Капитолину. Теперь ничего хорошего не жди. И все это будет связано с Тамаркой, провидчески подумала она. Как бы отвлечь Сонечку от этой рыжей ведьмы? Но понимала, что ничего она не сделает, если дочка захочет знаться с соседкой!

Стала дочка в одночасье взрослой, да еще с характером, а была такая покладистая, добрая…