Теплый дождь

Виктор Астафьев Теплый дождь

Валерий сидит на берегу и уныло смотрит на удочки, а Нинка пытается вырезать из ивового прута свистульку. Свистулька не получается, потому что орудовать складным ножиком — не девчоночье дело. Возле Нинкиных ног валяется уже куча обрезков, но она все равно продолжает стругать.

— Лесу-то сколько извела! — хмыкает Валерий. — Давай-ка я подсоблю.

— Лови уж своих тайменей! — отмахивается Нинка. — Я как-нибудь сама справлюсь. Обещал ухой угостить, а тут рыбой и не пахнет.

Снисходительный тон и насмешливое лицо Нинки бесят Валерия. Если бы на ее месте был парень, он бы уже отведал Валеркиных кулаков. А с этой свяжись, так не рад будешь: орать начнет, царапаться.

И бывает же так! Ну хоть бы какая-нибудь полудохлая рыбешка клюнула! Вон в прошлое воскресенье только пришел, раз — и, пожалуйста, окуня на килограмм вытянул. Ну, килограмма-то, может, и не будет, но все-таки порядочный был окунишка. А сегодня не везет, хоть тресни. Видно, не зря говорят старые рыбаки — они все приметы знают, — что женщину с собой брать — плохое дело. Правда, Нинка не женщина, а девчонка, но вот поди ж ты! Видать, есть в ней что-то такое. Неспроста же рыба нюхать крючок не хочет, не то чтобы клевать.

Но вдруг лицо мальчика застывает в напряжении, губы вытягиваются, рука шарит по траве, нащупывает конец удилища. Поплавок то ныряет, то ложится набок, то, мелко подпрыгивая, плывет в сторону. «Пора! Пора!»

Валерий с силой дергает удилище, но не чувствует знакомых толчков, похожих на биение пульса, какие бывают, когда на крючке мечется рыба. «Сорвалась!» — холодея, думает он. Нет, над водой мелькнуло что-то похожее на продолговатый ивовый листок. Малявка!

— Выворотил? — слышит он позади себя ехидный голос. — Может, тебе помочь?

— Замри лучше! — кричит Валерка и с силой кидает в воду снятую с крючка малявку.

Рыбка некоторое время плавает на боку, кругами, потом, вяло пошевеливая хвостиком, исчезает в глубине.

— Ушел таймень… — со вздохом говорит Нинка.

— И ушел! А тебе-то что?

— Да мне-то ничего. Ушел и ушел. Пусть себе плавает. А вот ты — вральман!

— Кто вральман? Я?!

— Конечно, ты! Зимой хвастался про рыбалку. На словах чуть ли не китов вытаскивал. «Удилище в дугу! Леска трещит!» Эх ты! Еще и меня сговорил. Пойдем, мол, сама увидишь. Ну и увидела. Вон какое чудовище вытащил. Смех! Все вы, рыбаки, — вральманы!

Валерий сражен.

— Клева сегодня нет, — уныло оправдывается он. — Может, к вечеру начнется…

— А ну тебя! — машет рукой Нинка. — Пойду лучше цветы собирать, а ты сиди, колдуй, если не надоело, авось лягушка клюнет!

Напевая, Нинка бежит от берега по нескошенному лугу. О ее спину бьются две светлые прядки, похожие на древесную стружку. На бегу трепещет подол красного в горошек платья.

Проводив ее взглядом, Валерий поднимает с земли складной нож, кладет в карман. Потом, повертев в руках неумело обструганную палочку, швыряет в воду, целясь в поплавок.

— Ну и уходи! — сердито бурчит он. — Подумаешь, горе какое! Еще вральманом обзывает… А я виноват, что ли, раз рыба не клюет!

Валерий расстроен. Ему хочется махнуть рукой на эту самую рыбалку и побежать за Нинкой, но он робеет: «Опять просмеивать начнет. Ей только на язык попадись. Ну ее!»

Он ложится на спину и смотрит в небо. Рыбалка ему опротивела. Глаза сами собой смыкаются. Сквозь дремоту он чувствует, что по лицу кто-то ползает. Валерий морщится, шевелит губами, но назойливая козявка не отстает. Он с досадой открывает глаза: рядом сидит Нинка и с видом заговорщика водит стебельком ромашки по его лицу.

— Баламутка ты! — сердито отмахнувшись, говорит Валерий.

Нинка прыгает на одной ноге, хохочет от восторга, но вдруг неожиданно умолкает.

— Валерка! — горячо шепчет она. — Валерка! Клюет!

— Отчепись!

— Валер! Правда, клюет! Не вру!

— Ну и вытаскивай, если не врешь.

— Вот еще! — подергивает Нинка плечом. И вдруг резко подается вперед. — Во! И у другой удочки клюнуло.

Валерий не отзывается.

Тогда Нинка, откинув в сторону букет, подскакивает к удочке. Она вытаскивает ее не так, как это делают настоящие рыбаки, а пятится вместе с удилищем назад. Возле самого берега бьется на крючке сорога.

— Поймала! Поймала! — вопит Нинка и волочит удочку по траве, подальше от воды. — Валерка, гляди, рыбку поймала! Беленькая, с красными плавниками! Ох и красивенькая! Валерочка, сними ее, пожалуйста, с крючка, она прыгает.

— Поймала, сама и управляйся, — бубнит Валерка, поднимаясь с земли и берясь за другую удочку.

Через секунду он снимает с крючка небольшого подъязка. Потом наживляет червяка и закидывает удочку снова.

Приближается вечер.

Рыба начинает клевать. Валерий не спускает глаз с поплавка.

— Валер! — слышится позади заискивающий голос Нинки. — Надень на крючок червячка, а?

— Хочешь удить, наживляй сама, — хмурится Валерий.

— Чтоб я до такой гадости дотронулась?! Ни за что!

— Тогда не приставай!

Нинка умолкает. Запустив руку в ведерко, она вытаскивает свою сорожку и любуется ею. На носу и в волосах Нинки поблескивают рыбьи чешуйки, похожие на черемуховые лепестки.