Теперь мы квиты

Вернувшись в гардеробную, принялась обыскивать его одежду. И, когда надежды практически не осталось, в нагрудном кармане его пиджака я что—то нашла. Что—то похожее на телефон.

Затаив дыхание, в нетерпении залезла в него и вытянула наружу свою находку. Едва не завизжала от радости. Это был мобильный. Я покрутила его в руках, но когда увидела заднюю часть чехла, недавний восторг сменился паникой.

Черный, с серыми разводами чехол. Такой ведь был у Глеба…

Меня бросило в жар. Трясущимися пальцами я стала включать телефон. Загорелась приветственная заставка, зарядки было на половину батареи. Первом делом я открыла журнал вызовов. Последний звонок был датирован трехмесячной давностью. Ровно в тот день, когда пропал Глеб. Опустившись на пуфик рядом с полками, открыла его переписки. Первым был чат со мной. Зайдя в него, обомлела…

Пробежалась глазами по двум последним сообщениям.

Ия: «Брат, нужно поговорить. Кода ты будешь дома?

Глеб: «Приходи завтра на ужин, к пяти. Сегодня несколько совещаний. Времени нет совсем.»

Я не могла поверить своим глазам. Снова залезла в журнал звонков, а потом просмотрела все чаты. Последний разговор был за день до моего сообщения. И это странно. У брата обычно с утра начинается «смольный». Бесконечные звонки, а тут ничего. Такое чувство, будто он включил телефон, написал мне и тут же выключил…

Меня бросило в жар. Ноги стали ватными, а перед глазами потемнело. Я понимала уже все, но просто отказывалась в это верить…

Но как бы я не гнала эти мысли прочь, были неоспоримые факты. Телефон в кармане Оскара. Что он тут делает? Если Оскар не при чем, то почему не говорил мне о сотовом Глеба? И почему сообщение, которое отправил Глеб мне, было единственным в его последний день нахождения в городе?

Я услышала звук приближающихся шагов в коридоре. Испуганно подскочила с места и спрятала обратно телефон в карман пиджака. Выскочила из гардеробной, закрывая за собой дверь. В этот момент Оскар зашел в комнату.

Я замерла. Мое сердце выпрыгивало из груди.

Его злые глаза скользили по моему телу. Бросило в дрожь. Я обняла себя за плечи, желая хоть как—то спрятать от него свой страх.

В руках Оскара был бумажным пакет с маркой магазина женской одежды. Я выдохнула, понимая, что он не был у Варламова. Уверенность в этом была безосновательной, просто чутье.

– Рано радуешься, – ухмыльнулся Оскар, будто мысли мои прочитал. Швырнул в меня пакетом. Я поймала его, заглянула внутрь. Там лежала черная ткань.

Не успела опомниться, он уже стоял рядом. Чувствовала сквозящую от Оскара агрессию. Замерла в страхе.

– Я убью этого ублюдка, и всю его гребаную семейку, – он схватил меня за хвост и потянул его, заставляя в глаза ему смотреть. Я накрыла своей ладонью его, умоляя ослабить хватку. Голова еще болела от его прошлых «касаний».

– Он увидит смерть каждого из них.. а потом Варламов посмотрит, как ты станешь моей, и, осознав, что у него ничего не осталось, сдохнет…

Мне было страшно даже слушать это. В глазах стояли слезы, и все, чего я могла желать – оказаться как можно дальше от этого человека. Сколько ненависти и злости было в нем. Только сейчас я поняла, какого монстра держал Глеб возле себя.

Но как бы мне не было страшно, я не могла позволить ему сделать больно Луке. Варламов и так достаточно настрадался от моей семьи. И не важно, что изначально он смеялся над моей внешностью, и как сильно я обижалась на него. Все это пустое. Его жизнь, и его счастье – вот что имеет значение. Я поняла это сейчас как никогда раньше.

Даже если это будет стоить мне жизни, я не позволю Оскару навредить никому из них. И пусть они все отказались от меня, я не откажусь.

– Не трогай его, не надо… – взмолилась. –У меня правда ничего не было с ним. Я просто пошла в клуб потанцевать, а там он оказался. Слово за слово, я сказала, что замуж выхожу, а он… пьяный был, взбесился вот и позвонил. Оскар не нужно этого делать… что бы подумал Глеб?

Он удивленно замер. Стоял и смотрел на меня стеклянными глазами. А потом вдруг разжал свои пальцы и выпустил меня. Боль ушла, и я смогла немного выдохнуть.

– Я не трогаю тебя из уважения к брату. Но видит бог, Ия, я держусь из последних сил, – провел пальцами по скуле, сжимая подбородок. Я испуганно ойкнула. На его лице застыл звериный оскал.

– И я не тронул бы тебя, пока ты сама того не захотела. Я бы ждал… но ты мне нож в спину всадила… – сквозь зубы яд свой выплевывает, отталкивает меня, заставляя упасть на пол.

Прикрываю лицо ладонями, сжимаюсь в страхе новых ударов. А он мой сотовый из кармана вытаскивает и в меня бросает.

– Там нет сим карты. И не будет, пока ты не одумаешься и не станешь хорошо себя вести. Я не отпущу тебя. Мы поженимся, я уничтожу Рому. А потом.. ты либо моей будешь, либо уйдешь. Но Варламову я не отдам тебя, поняла?

Я молчу. Тогда он повторяет вопрос. Только так громко, что уши закладывает.

– Поняла?!

Я киваю. Снова и снова, задыхаясь от рвущихся из груди рыданий.

А он брезгливо так смотрит на меня.