Теперь мы квиты

Чувствую, как горечь поднимается по горлу. А когда я возвращаю взгляд к рингу, в этот момент Лука вдруг поднимает голову и смотрит прямо на меня. В этот момент все перестает существовать. Никого нет. Ни одной души в этом клубе. Есть только он. От одного взгляда на которого, душа все еще стонет от боли.

Я вижу, как о напряжен. Его и так колкий взгляд становится железным. Варламову не нравится эта встреча. Интересно, он не хочет видеть меня? Или его бесит тот факт, что я тусуюсь в клубе? И я знаю, еще пару секунд нашего поединка глазами и он сорвется ко мне… Сорвался, если бы не гонг.

Он будто оцепенение сбрасывает. Отводит от меня глаза и, приняв стойку, вступает в бой. Сама не понимаю, как это происходит. С какого именно момента я начинаю следить за каждым его жестом, за каждым движением. Я переживаю. Так, что сердце в груди замирает.

Варламов, как всегда – силен и быстр. Лука голодный. Злой. Это чувствуется в каждом движении. В точно выверенных ударах, в его собранности. Он с легкостью уходит от тяжелых атак противника, валит его на пол, и весь зал замирает, ожидая победу Варламова в любую минуту.

– Если он выиграет, его ждет незабываемая ночь. Я обещала, – раздается женский голос справа от меня. Я поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с той самой блондинкой.

Она стоит в двух метрах. Нагло улыбается мне в глаза.

– Красивый у меня мужик, правда? – ее улыбка, как яд черной мамбы. Проникает в меня, лишая дара речи, превращая в пустоголовое существо. Я стою и обтекаю, облитая ей помоями.

Ей нравится моя растерянность. Она ухмыляется и поворачивается к рингу. В этот момент звучит гонг. Бойцы расходятся по углам. И как только Варламов подходит к своему, он поднимает к нам глаза. Я вижу, как они цепляются взглядами с блондинкой.

И это царапает. Больно. Ну что ж, дальше позориться нет смысла.

Я разворачиваюсь, желая уйти, но буквально врезаюсь в твердую грудь великана. Я и не заметила, как он подкрался ко мне.

– Ты куда это собралась, красивая? Где—то я тебя видел, – произносит довольно, в то время как его огромная ладонь ложится на мою ягодицу и сжимает ее. Мне больно и неприятно. Я не хочу, чтобы он меня трогал! В глазах собираются слезы. И я бы расплакалась. Но после увиденного несколько секунд назад во мне вдруг поднимается волна злости. Такая сильная, что сбивает с ног.

Я в гневе. Я зла на наглую блондинку, на яростного Демида, по какой—то причине снова оторвавшегося на Лие. И это происходит само собой. Моя рука с зажатым в ней бокалом, словно чужая, вдруг взмывает в воздух. Посуда летит прямо в лицо огромному хаму. Я смотрю на то, как алкоголь попадает ему в глаза, а стекло ударяет в висок.

Это конец.

Словно в замедленной съемке слежу за тем, как великан зажмуривается, а потом проводит ладонью по лицу, смахивая остатки влаги. И когда его глаза наконец—то открываются, в них плещется пламя. На губах мужчины расплывается дьявольская улыбка, от которой у меня трясутся поджилки.

– Сучка любит пожестче, – произносит с кривой ухмылкой и делает резкий рывок в мою сторону.

Мужчина хватает меня за волосы, тянет их вниз, заставляя запрокинуть голову.

– Так я тебе устрою жестко, – его ладонь накрывает мою грудь. И я не успеваю даже понять, как это происходит. В следующий момент в висок великана летит кулак.

Громила выпускает меня из рук, отчего я начинаю падать. Но ограждение не дает мне свалиться на пол. А когда я поднимаю глаза, то вижу перед собой мощную, покрытую потом спину Луки.

– Убери от нее свои руки, – с губ Варламова рвется рык.

Он – сгусток напряженных нервов. Громила на полу, и сейчас он поднимается, возвышаясь над Варламовым огромной скалой. Вот только страшен сейчас не он, а Лука. Никогда еще не видела его таким злым. Кажется, если великан вздумает сделать хотя бы шаг в его сторону, он разорвет того на куски.

Обернувшись, понимаю, что весь зал смотрит на нас. А противник посреди клети один. Варламов сорвался ко мне прямо с боя.

– Ты не зарывайся, Лука, – раздается голос громилы. На удивление спокойный и тихий. – У меня с этой сукой свои счеты…

Утробный рык, рвущийся из груди Луки заставляет меня вздрогнуть.

– Нет у тебя никаких счетов. Она – моя женщина. И ты пальцем ее не тронешь.

На губах здоровяка наглая улыбка, а глаза с прищуром сверлят Варламова. К громиле подходят двое мужчин. Те самые, что стояли рядом с ним на кладбище. Они берут его в круг. В этот момент Лука хватает меня за руку и подтягивает к себе, пряча за своей спиной.

– Я тебе глотку вырву за нее. Ты ведь знаешь, я могу… – а голос у самого сорванный, сиплый.

Ловлю на себе едкий взгляд блондинки, стоящей чуть поодаль от нас. Ей не нравится то, как Лука заступается за меня. А я боюсь того, что Варламова сейчас на лоскуты порвут и вместо вывески клуба внизу натянут. У громилы из—за пояса ствол торчит, да и дружки у него выглядят устрашающе.

– Так это твоя телка? – здоровяк засовывает между губ сигарету, неспешно подкуривает ее. – Я думал, ты с Элис трешь. Ну, бл*ть, твои загоны, в это я не лезу. Только за телкой косяк, будешь мне должен…