Теперь ему принадлежу. Беременна от монстра

Я оказалась права: окна давали море света. Подняла жалюзи, глядя на этот чужой и пока непонятно — дружелюбный или враждебный — мир. Покормила дочку, позавтракала сама: в холодильнике были некоторые продукты и, к счастью, без надписей на китайском. Пока Аня дремала, я намочила губку и прошлась по дому. Убирать было нечего, но мне хотелось поскорее обжиться. Почувствовать себя в своей тарелке. Глаза были на мокром месте.

Скорее забыть, что я оставила за спиной… Ночной госпиталь, роды, как он уходил… Это меня раздавило… Но. Дочь со мной — что еще надо?

Андрей бы все равно не улетел с нами. Сам сказал, что не сможет: он в международном розыске.

Кому только молиться, чтобы эта боль прошла?

В дверь позвонили.

В первую секунду я опешила, не догадавшись сразу, откуда исходит трещащий звук, затем вытерла руки и на правах хозяйки пошла открывать.

Мне обещали прислать кого-то…

За дверью оказались двое: женщина и мужчина. На нем — черный костюм под распахнутым пальто, на ней — легкая шубка с капюшоном, тоже расстегнутая, черное платье и солнцезащитные очки в пол-лица.

Я опешила, когда она сбросила капюшон и сняла очки. На меня смотрела повзрослевшая жена Эмиля.

— Можно войти? — спросила она.

Глава 49

Женщина тревожно приоткрыла губы. Взгляд взволнованно шарил по моему лицу, словно она пытается меня считать.

— Меня зовут Дина, — сказала она. — Я жена Эмиля Каца.

— Я вас узнала.

Помнила по старым фото — там она была моложе и какая-то беспомощная. Сейчас передо мной была жена успешного бизнесмена. В ней появился лоск, присущий очень богатым женщинам. В простушках, вроде меня, такого нет.

— Я хочу с вами поговорить.

Подумав, я отступила в сторону.

Дина вошла.

В прихожей сняла шубку, и я вынужденно пригласила ее присесть в моей скромной гостиной. Перед ней я немного терялась. Она знала Андрея до меня, их многое связывало — не зря в бреду он твердил ее имя. Мужчина остался в прихожей. Телохранитель. Я уже различила по выправке и поведению. Высокий, темноволосый, на руках и лице — шрамы от ожогов. Вроде молодой, но лицо в рубцах, которые смыли возраст.

— Вы… — начала Дина и положила очки на колени, на миг опустив глаза. Длинные волосы завесили лицо. — Вы невеста Андрея Ремисова?

Она вскинула взгляд.

Глаза у нее остались прежними: темными, внимательными и с крупицей горечи, словно она в многолетнем трауре.

— Невеста громко сказано, — отрешенно ответила я, и присела в кресло напротив, пытаясь собраться с мыслями. — Мы встречались.

И что в ней такого?

Из-за чего он с ума сходил?

Я пристально смотрела на нее. Красивая, но красивых много. Или просто — чужая, а запретный плод сладок? Почему именно она?

Рассматривала без вызова, не как соперницу. Интересно встретить кого-то из его прошлого, но я не ревновала. Какая разница, кого он любил. Мы обе здесь, а Андрей нам обеим не принадлежит. Не мой, не ее. И когда поняла это, в сердце укололо. Зачем она пришла?

— Все-таки сбежал, — она грустно улыбнулась. — Признаюсь, Эмиль ни о чем не рассказывал. О вас и Андрее я случайно узнала от охраны.

Дина сделала непроизвольный жест пальцами, словно указывала на сопровождающего ее мужчину.

— Мой муж не знает, что я здесь.

Она вновь бросила на меня странный взгляд, словно пытается читать по глазам.

Я ее не понимала.

— Андрей был небезразличен мне, — продолжила она. — Он крупно помог нашей семье… и мне лично. Вы всегда можете обратиться ко мне за помощью... Антон, у тебя остались визитки?

Мужчина протянул мне прямоугольник картона с номером телефона. Я спрятала его не глядя — наблюдала за Диной. А ведь она плакала. Искусный макияж не скрыл припухшие глаза. Вокруг них легли скорбные тени.

— Звоните в любое время. Вам всегда помогут. Что бы ни наговорил мой муж, они с Андреем были в плохих отношениях. Если позволите, я спрошу…

— Конечно, — пробормотала я.

— Вы знаете, что с ним случилось?

Обрывки разговора, как мозаика, складывались в систему: …был небезразличен, сказала она, эта печальная деликатность в разговоре, заплаканные глаза.

Они считают, что Андрей мертв?

Ничего не ответила — дышать не могла. Я не хочу этого слышать!

Дина Кац не смотрела на меня подолгу. Только коротко, будто оценивала, что я чувствую.

— Он умер? — мысленно прыгая в омут, спросила я.

Меня окатило глубинным холодом.

Наконец, она взглянула прямо.

У нее слегка округлились глаза, в них была печаль.

Я устала от хождений вокруг да около. И глядя в ее глубокие, как у лани, зрачки, поняла, что мне не скажут правду. Я только что родила, меня будут жалеть. Особенно она, если и вправду ей не плевать на Андрея.

Дина облизала губы.

— Лена, мне жаль… Вам нужно подготовиться к тому, что больше вы не встретитесь. Он не смог бы вас найти. Ему бы не сказали, куда вас увезли, чтобы обезопасить. У наших мужчин это в порядке вещей.

В спальне заплакала Аня, и Дина подняла голову.

— Это...

— Наша дочь, — прошептала я, борясь со слезами. — Аня.

Я взяла дочку на руки и вышла к гостям. Дина тоже склонилась над ней, невесомым движением коснувшись одеяльца.

— Смотрю на вас и вспоминаю себя, — тихо сказала она.