Теперь ему принадлежу. Беременна от монстра

Она снова задышала, как собака, закрутилась, но дала развести колени. Он боялся, что увидит головку, но пока нет. Интервал стал совсем коротким — две-три минуты. Похоже, все-таки потуги.

— Не тужься, — предупредил он, зазвонил телефон оставленный на столе, Андрей бросил беглый взгляд — Коля. — Мне нужно ответить, постарайся расслабиться, хорошо? Я буду рядом, в коридоре. Недолго осталось, слышишь?

Она закивала, пытаясь продышать схватку. Красная, измученная, с отекшим лицом.

Андрей схватил телефон и вышел в темный коридор. Он не радовался, не злился, понимая, что звонок не обрадует. Очень хотелось туда, в метель, снова покурить, но Лену нельзя бросать надолго. Вот-вот родит.

— Да.

— Привет, Андрей.

Он почти не удивился, услышав Шелехова. Очень низкий, изуродованный сдавленными эмоциями голос… Тон эмоционального мертвеца. Очень специфический, от него пахло кровью и металлом — Андрей знал эту уставшую мертвятину в голосе. Сам подобное испытывал. После работы.

Лучше молчать.

— Врача ждешь, сука? — выдохнул он. — Посмотри.

На телефон упало сообщение — он открыл фото. Внешне не дрогнул, увидев обезображенное тело военного врача. Он понял все по тону Шелехова, еще когда Коля опаздывал. Долго работал над ним, сволочь. Пока они с Леной его ждут. Тварь.

Вслух ничего не сказал, вновь поднял телефон к уху.

— Я знаю, где ты, — продолжил Шелехов. — Он все рассказал. Она рожает в военном госпитале. Рано или поздно тебе и твоей бабе придется выйти.

Андрей сбросил звонок.

Не стал спрашивать, чего хочет — все равно не договорятся. Стоял, глядя в пустоту.

Сволочь.

Шелехов — сволочь. Оставалось бессильно стиснуть кулаки, но Андрей не шелохнулся, привыкнув подавлять эмоции. Даже самые сильные. Даже гнев. Любые.

Они ведь служили вместе.

Сергей про Колю был наслышан, хотя лично не знаком. И когда узнали, что Лена беременна — закономерно задумался: а где рожать будет. Вспомнил про врача и донес Демьяну.

Когда Андрей ушел от погони — через врача начали искать. Перехватили, поэтому и не доехал врач до них.

Они скоро будут здесь. Или уже, как шакалье, кружат снаружи.

Уходить поздно — Лена рожает. В тишине слышно, как устало она пыхтит за стенкой.

Стиснув зубы, он вернулся в комнату.

Лена лежала, как неживая: волосы свалялись, нос заострился, глаза отекшие. Ее бил озноб, по телу проходила судорога, заставляя неметь. Точно потуги.

— Врач не приедет, да? — спросила она, когда Андрей присел в ногах.

— Нет, милая, — врать смысла не было.

От отчаяния она расхныкалась:

— Его убили? Скажи правду…

— Что ты… — мягко, чтобы сохранить контроль над речью, ответил он. — Попал в аварию.

Как поняла только? Разговора не могла слышать, лицо он контролирует. Чувствует, что ли?

Паника повредит. Ей нужно сохранять силы.

— Лена, посмотри на меня, — поймав взгляд заплаканных глаз, Андрей продолжил. — Если сюда кто-то сунется, я их убью. Ты в безопасности, запомнила? Справимся без него.

Но Лена плакала, пока ее не накрыла очередная судорога. Тонкие, неожиданно сильные пальцы сжались на запястье Андрея. Вздулись тонкие, как струны, жилы.

— Держись, — подбодрил он. — Я помогу. Не бойся, моя девочка, не с таким справлялся… Помнишь, себя оперировал и все обошлось?

Главное, успокоить ее. Настроить на роды. Уходить поздно.

Она застонала, жмурясь, словно ее разрывает изнутри. Развел ей колени и заглянул под подол. Лена перестала стесняться и мешать — ну, точно скоро родит. Между ног он вдруг увидел макушку, покрытую младенческим пухом. Потуга закончилась и макушка исчезла.

— Лен, еще чуть-чуть потерпи.

Он ополоснул руки спиртом и подстелил чистую пеленку.

— Я головку видел, — сказал он уставшим, перепуганным глазам, полным мольбы. — Ты сейчас родишь. Не бойся, все идет отлично. Давай, будет следующая потуга и ты потужишься…

Она замотала головой.

— Не бойся, — уверенно заявил он. — Верь мне.

Дождался новой волны:

— Давай.

Лена натужилась до красного лица, застонала, головка полностью выскользнула наружу. Он придержал ее ладонями. Горячая. Вся покрытая кровью и белой смазкой. Родничок пульсировал — дочка была жива.

— Все отлично… Ты просто молодец, настоящая умница.

До следующей потуги Лена отдыхала. Она сообразила что делать и, почувствовав приближение следующей, в самый разгар сильно натужилась сама. В конце потуги закричала, и крошечное скрюченное тельце выскользнуло прямо в руки. Задыхаясь от волнения, Андрей завернул его в теплую пеленку и поднес ко рту крошечное личико дочери, чтобы отсосать слизь. Инстинктивно встряхнул, и, наконец, извивающееся, багровое, внезапно сильное тельце разразилось криком.

Лена без сил откинулась на кушетке.

— Дай посмотреть, дай, — голос дрожал, она ревела.

Но Андрей взглянул на малышку первым. В белой скомканной пеленке виднелось красное сморщенное личико с огромными, как у стрекозы, отекшими глазами. Девочка открыла мутные и странные, как у инопланетянки глаза. Губы хлопали — малышка искала грудь.