Теперь ему принадлежу. Беременна от монстра

Вера взирала без страха, но с раздраженной усталостью. Как на мать с ее упреками, нотациями и недовольством. До меня внезапно дошло, что так и есть: они похожи, только Вера лет на тридцать моложе и у нее профессиональная завивка. Девушка отдала ключ матери и с каменным лицом вышла из комнаты.

— Ничего не сделала? — надзирательница напряженно ждала, что отвечу. — Или наговорила чего?

Вид настороженный ­— волнуется за дочь. Судя по всему, это не первая выходка.

Узнала, что Власов скрывает беременную — украла ключ, просочилась, рассчитывая увидеть соперницу. У нее могут быть проблемы. Я изучала суровое лицо ее матери. Не из того теста тетка, чтобы вить веревки. Но об этом инциденте можно будет напомнить при случае.

— Ничего.

— Ну, я пойду тогда. Ложись спать.

Она заперла на все замки и удалилась по коридору.

Я легла в постель и пригрелась под теплым одеялом под шум дождя. Приятно, что у бабы, которая меня стережет, нашлись слабые места. Правду говорят: они у всех есть.

Утром, когда она принесла завтрак, лицо у нее было попроще.

— Ешь скорее, — она торопливо расставила тарелки. — Скоро Роман зайдет.

— Зачем?

Она поджала губы, но все же ответила — ночной инцидент убавил ей спеси:

— Не знаю. Вроде, должна звонок сделать.

Я потерянно уставилась на завтрак: яйца, бекон, подрумяненные гренки и чай с молоком. Звонок — я должна позвонить Андрею? Это то, о чем мы говорили с Власовым? Если она хотела, чтобы я поела — ей не нужно было этого говорить. Я не смогла проглотить ни кусочка.

Когда в комнате появился Власов со своей фирменной улыбкой и телефоном, я с надеждой взглянула на него. Очень хотела поговорить с Андреем. С тех пор, как мы расстались, перед глазами стояло избитое лицо и жуткая полоса на горле.

Я бы много отдала за возможность услышать его голос.

— Поговори с ним, — он набрал номер и протянул трубку мне. — Я хочу услышать твою готовность сотрудничать. Мы это обсуждали. Скажи ему, что хочешь встретиться. Убеди, что тебе это нужно.

Встретиться? Я об этом мечтала.

Прижала телефон к уху, взволнованно слушая гудки. Думаю, он ждал звонка.

— Привет, моя девочка.

Кто бы знал, как рада слышать сдавленный, мягкий голос.

— Андрей… — я закрыла глаза, чувствуя, как пульсирует сердце. — Андрей, как ты?

Он усмехнулся — его забавляло, что волнуюсь о нем. А я не знала, что чувствую. В эту минуту я дико хотела к нему.

— Андрей, — повторила я, готовая делать это снова, и снова.

Понимала, что меня вынуждают просить не просто так. Ради нашей встречи ему придется многое сделать: унижаться, подчиняться, убивать, но не могла молчать.

— Андрей, пожалуйста…

Дальше в горле встал ком, и я не смогла ни звука выдавить.

Он понял сам:

— Не волнуйся. Я все сделаю. Мы скоро увидимся. Обещаю, что приду.

Глава 31

Андрей

— Ты все понял?

После нежного Лениного лепета голос Власова звучал угрожающе.

— Да, — Андрей затянулся. — Не сомневайся, камни будут у тебя.

Он отключил телефон. Бросил недокуренную сигарету в пепельницу и покопался в спортивной сумке, лежащей у ног. Когда лицо зажило он встретился с Шелеховым — забрал оружие. Власову понравилась идея с подставной машиной. Это даст время. Успокоит и Демьяна, и Власова. Немного развяжет руки.

Он собрал «винторез», покрутил.

Дальность четыреста.

Лучше меньше. Точнее только на местности. А он даже не знает, где она. Бедная девочка. Он положил оружие на стол и затянулся. Дождь стучал в окно. Вчера он снова переехал — квартира новая. Лене бы здесь понравилось...

Ей нравилось почти везде или она не показывала вида.

Дина пришла в ужас, когда привел ее к себе в первый раз. Воспоминания вызвали боль. Пока курил, позволил подумать, как ласточка стонала под ним, как царапала спину и затылок, кусала ему язык… Как самозабвенно, на все наплевав, они занимались любовью. Горько-сладкие ночи.

Он раздавил окурок в пепельнице и выбросил все из головы.

Дина больше не здесь.

Андрей дождался темноты, глядя в пол. Если никто не придет, не выведет из оцепенения, из себя не хочется выныривать. Хочется остаться внутри. Около полуночи собрался, надел куртку и вышел в дождь.

Середина сентября.

Холодно.

Выдвинулся на позицию, натянул тонкие вязаные перчатки, и приготовился. Маршрут был построен через промзону. Все как всегда. Ничего не вызовет подозрений. В зеленой дымке оптического прицела он увидел пробирающуюся по дороге машину. Лежать было неудобно. Капли дождя стекали по лицу, с носа капали на губы, пока он тщательно целился, щекой прижавшись к скользкому прикладу. Медленно выдохнул открытым ртом и чуть прижал гладкий спусковой крючок.

Почему-то вспомнил, как ребенок через Ленин живот давил в ладонь.

Надо ее вытащить. Любой ценой.

«Винторез» дернуло от выстрела. Хлопок затих и снова зашумел дождь, словно ничего не произошло. Оценил результат в оптику: машина встала.

Он подобрал гильзу и спустился к дороге.