Теоретик

— Возможно и такое, — кивнул Грек. — Только не думаю, что Ероха в стороне останется. В их же интересах помочь, ведь гвайзелы обязательно вернутся. Да и невдомек Ерохе, что это именно мы пальбу по гвайзелам затеяли, так что обязательно должен ввязаться. Что будем делать в этом случае мы? Рядом с местом нашего ночлега расселина есть, почти пещера, все ее видели. Мы в нее протиснуться сможем, а эти твари — ни при каких обстоятельствах. И, если гвайзелы бросятся в нашу сторону, считаю, времени будет достаточно, чтобы успеть в ней укрыться.

— Грек, с рюкзаками мы там не поместимся.

— Согласен. Придется рюкзаки оставить снаружи.

— Ты представляешь, что от них останется?! Клочья!

— Вполне себе представляю. И потому жадры следует забрать из них уже сейчас. Тут вот еще что… Если гвайзелы действительно на нас, как выразился Сноуден, переагрятся, надеюсь, Ерохе хватит мозгов отправить кого-нибудь известить Вокзал. Тогда на помощь сюда прибудет достаточно людей, чтобы покончить с гвайзелами: такое соседство не нужно никому. Мы тем временем пересидим в убежище. Ну а затем… кто же будет убивать нас на виду у всех? Так на Вокзал и попадем, под охраной.

— Вначале обязательно надо договориться. Если придется ретироваться, пусть Артемон последним в щель лезет, — проворчал Гудрон. — Он самый толстый из нас, и, если застрянет, всем остальным хана!

— Битум, не дрейфь! — как мог, успокоил его Янис. — Я уже пробовал. Если без разгрузки и бочком — не застряну. Эх, в былые времена точно бы брюхо не позволило, но теперь!.. — Скорбно вздохнув, он хлопнул себя по животу, как и у всех нас, донельзя поджарому.

Потянулись, что называется, минуты томительного ожидания. Мы, держа оружие наготове, напряженно всматривались, чтобы не пропустить тот самый момент, когда следовало дать дружный залп в тело заранее оговоренного гвайзела. После чего либо сломя голову бежать к спасительной щели, либо поддержать огнем воюющего с хищниками Ероху и его людей.

Целью была выбрана особь, на левом боку которой имелось довольно большое светлое пятно. Не очень-то и различимое, но именно этот гвайзел находился к нам ближе всех других.

Лежали, стараясь не шевелиться и лишь изредка перебрасываясь ничего не значащими фразами. Куда чаще мы поглядывали на солнце, положение которого указало бы на скорую перемену ветра. Что означало бы — наш запах будет наносить на гвайзелов. Но, возможно, не такие они и чуткие к запахам. Когда от них самих так смердит, куда уж там чужой запах учуять?! Вспомнив их смрад, я даже плечами передернул от отвращения. Это не осталось без внимания Гудрона, который принял мою реакцию если не за трусость, то за нервный мандраж.

— Не трусь, Теоретик. Все там будем, никто не избегнет. Что-то тебя из крайности в крайность: то в одиночку на них пытаешься броситься, то колотить тебя начинает. — И в третий раз поинтересовался: — Патроны с вольфрамовыми сердечниками зарядил?

Я уже привычно кивнул: да. Всего таких у меня восемь штук. Остальные двенадцать в магазине — обычные. А в двух других и вовсе с экспансивными пулями. Они — самое то, что против обычного зверя, что против не защищенного броней человека. Потому Гриша и посоветовал мне по большей части запастись именно ими. И только с вольфрамом я взял все патроны, что имелись в наличии. У других таких вообще нет. К чему нужны бронебойные в охотничьих карабинах? Ну разве что есть они у Яниса с его СВД или у того же Гриши с его АК, но не уверен. Впрочем, вряд ли у меня получится выстрелить в намеченного гвайзела больше двух раз, настолько они шустрые при всей своей массе. С другой стороны, тот единственный гвайзел, которого мы встретили, пересекая болото, показался мне не очень-то и проворным. «Наверное, потому что в тот момент очень проворным был я сам». Эта мысль вызвала у меня улыбку, Гудрон увидел и ее.

— Ну вот, совсем другое дело, — сказал он. Вероятно, еще и поставив себе в заслугу моральную поддержку.

— Приготовились! — скомандовал Грек. — Цель прежняя.

Я старательно навел мушку под левую лопатку гвайзела. Возможно, сердце у него находится в другом месте, не как у земных существ, но Грек распорядился стрелять именно туда. Эти твари явно намеревались атаковать. Даже если судить по их хвостам. Если раньше те время от времени дергались, то теперь вибрировали как будто бы от нетерпения, что непременно должно говорить о крайнем возбуждении их обладателей. И еще их поза. Не расслабленное, как прежде, тело, а будто сжавшееся в комок.

Атаковать им было кого: полдень, обед, и на наших глазах происходила смена караула. Грек однажды говорил, что вопреки классическим канонам кинематографа проникать или даже брать штурмом секретный объект следует не глубокой ночью, а во время обеда, когда бдительность стремится к нулю. Вряд ли гвайзелы оказались настолько умны, но момент они выбрали самый подходящий.

Когда напряжение достигло высшей точки и вместо ожидаемой команды «огонь!» Грек вдруг сказал «стоп», мне едва удалось удержать указательный палец на спусковом крючке.