Теорема сводных

В салоне начинает играть музыка, и мы трогаемся с места. Наконец-то!.. Скоро цивилизация!

На полпути Лия засыпает на моем плече. Я укрываю ее курткой, которую снял, как только зашел в автобус. Лия тихо сопит. Финн и Мария-Луиза сидят перед нами, остальные ребята – ближе к середине салона.

Похоже, все заметили, что между нами с Лией что-то произошло. Почему-то есть такое стойкое ощущение. Плохо ли это? Нет. Мы не родные, поэтому здесь нет ничего постыдного. Однако родители… они вряд ли это поймут. Поэтому нам стоит как можно дольше скрывать это. Сейчас я не хочу выяснять отношения с отцом, слушать нотации. Я хочу быть счастливым и любить. Вот и все.

Приезжаем мы ближе к вечеру. Мы с Лией вызываем такси. Я не хочу тревожить батю, который почему-то не писал сегодня, хотя вчера узнавал, как у нас дела. Порой мне кажется, что с появлением Анны я стал ему совершенно безразличен. Но судить его я не берусь. Отец заслуживает счастья, как ни крути.

Мы доезжаем до дома быстро. Пробок нет, хотя многие на выходные выезжали за город. Алый закат и красное солнце, заходящее за бескрайний горизонт, кажутся мне знаком безмятежности и счастья. Лия всю дорогу держит меня за руку, будто мы давно знакомы. А я нежно глажу ее большим пальцем.

– Как ты думаешь, – спрашивает девушка, сжав мою руку сильнее, – твой отец не расстроится, что мы ему не позвонили?

– Nein, – отвечаю я и перевожу взгляд на сводную.

– М-м-м… – мычит Лия.

Такси останавливается, и мы выходим. Я достаю сумки из багажника и, оплатив поездку, направляюсь ко входу. Лия идет рядом.

В доме тихо.

– Пап? – зову я вполголоса.

– Мам? – подхватывает Лия.

– Мы дома!

– Никого, – сухо констатирует Лия и направляется в кухню.

Закрыв дверь и оставив ключи на столике, несу сумки наверх. Прислушиваюсь. Ни единой души. Тихо. Даже слишком. Оставив сумку сводной у нее, захожу к себе и ставлю свою около шкафа. Что-то мне подсказывает, что отец и Анна на заднем дворе.

Когда Лия поднимается к себе, а я переодеваюсь в клетчатую рубашку, в дверь кто-то звонит.

– Интересно, кто это? – произношу я вслух.

Лия уходит в ванную, и мне ничего не остается, как спуститься на первый этаж. Спускаюсь по лестнице вприпрыжку, подхожу к двери и открываю ее.

На пороге доставщик.

– Доброго денечка! Документы на имя Вольфганга Гюнтера.

Что-то привезли отцу.

– Добрый, – отвечаю я и принимаю документы.

Доставщик дает мне бланк, в котором я расписываюсь, и, попрощавшись, уходит к своей старенькой машине.

Закрываю дверь и полагаю, что нужно отнести документы отцу. Медленно иду в его кабинет, толкаю дверь и захожу. Дойдя до стола, кладу документы и… замираю.

На столе лежит бланк. На бланке – имя моей покойной матери. Я беру его и быстро читаю заключение.

«Роза Гюнтер скончалась от сердечного приступа. В момент смерти в палате находились ее муж и подруга Анна. Муж и сообщил о ее смерти. Насильственных действий не обнаружено».

Далее идет перечень заболеваний.

Мое сердце бешено стучит в груди. Анна не должна была там находиться. Мать умерла шесть лет назад. Неужели отец уже тогда был знаком с Анной?

Любопытство – очень сильная вещь, в особенности когда оно приправлено щепоткой гнева. Я сажусь за стол и перебираю бумаги. Все они касаются матери. Отчеты, анализы, документы на имущество…

Под всей этой горой макулатуры лежит дневник. Почерк матери. Я не спутаю его ни с чем. Сердце пропускает удар. Я беру его в руки и читаю.

Май, 27, 2018

Мне становится хуже. Врачи отшучиваются, что мне еще предстоит увидеть внуков и правнуков, но… они лукавят. Им важно, чтобы я ушла в мир иной со спокойным сердцем, но это вряд ли получится.

Сегодня приходил Вольф. Он всегда поддерживает меня, несмотря на то, сколько капризов я приношу в его жизнь. Плечо Вольфа – самая сильная опора, которая у меня была в жизни когда-либо. А Теодор… мой мальчик. Даже после смерти я буду любить его сильнее, чем жизнь. И ради него я должна бороться со своей болезнью. Он не заслуживает такого исхода. Нет. Только не он…

Переворачиваю страницу. Сердце обливается кровью. Читаю следующую запись.