Теорема сводных

А вот чем занимается Вольфганг – это мне нужно еще выяснить. Он не очень любит говорить о своей работе, особенно при мне, а я и не спрашиваю. Это было бы неприлично с моей стороны, раз мужчина старшего возраста не желает раскрывать все карты. Однако мама заверила, что у него легальный бизнес. Вот и все. Возможно, и правда нельзя говорить о нем, а быть может, Вольфганг работает на правительство, и поэтому его место работы держится в секрете. Что ж. Рано или поздно эта тайна должна всплыть…

Ночь перед первым днем в университете также дается мне с трудом. Меня беспокоят звуки, доносящиеся с улицы. Некий шепот прямо под моим окном, открытым настежь. Я тихонько поднимаюсь с кровати, желая посмотреть, что же мне мешает. И меня окатывает холодом…

Внизу стоит Теодор с каким-то парнем, одетым полностью в черное. Они о чем-то разговаривают. Едва успеваю пригнуться, потому что собеседник Тео резко смотрит вверх. Мне не нужны лишние проблемы и вообще нет дела до того, чем занимается Теодор. У нас с ним разные полюса, и мы никогда не сможем подружиться. Но от женского любопытства никуда не деться, правда?

Прислушиваюсь к их голосам, но они настолько быстро тараторят по-немецки, что я улавливаю лишь обрывки слов. Через минуту все стихает, и я решаюсь подняться. Перед крыльцом никого. Ни Теодора, ни его загадочного товарища. Пусто. Слышу, как внизу открывается – или закрывается – входная дверь. Теодор дома. Я на цыпочках залезаю в свою кровать и ныряю под одеяло.

Теодор уже близко. Я слышу его шаги в коридоре. Моя дверь приоткрыта достаточно, чтобы я могла видеть его силуэт. Вдруг Теодор резко останавливается и смотрит в мою комнату. Щурю глаза, будто бы сплю. Нет, конечно, я не сплю, но не нужно же разоблачать себя раньше времени, ведь так?

Он немного приоткрывает мою дверь и застывает в проеме. Тео оглядывает комнату, будто в надежде поймать меня на том, что я подглядывала за ним. Будто бы чувствует! И ситуация усложняется, когда он решает переступить порог моей комнаты. Я медленно закрываю глаза, стараясь ориентироваться на слух. Дыхание должно быть размеренным, но мое сердце вот-вот выпрыгнет из груди.

Засранец медленно подходит к кровати. Я слышу каждый его шаг по паркету. Он замирает около кровати. Дышу. Медленно. Размеренно. Но сердце стучит так громко, что мне кажется, даже Теодор это слышит.

Быть может, мне все это снится? Тогда почему так реальны звуки?

В следующее мгновение холодные пальца Теодора касаются моего лба. Я хочу вздрогнуть, но нельзя. Засранец нежно, словно боясь меня разбудить, откидывает локон волос, который упал мне на лоб. Я чувствую его теплое дыхание. Приятный до коликов в животе аромат парфюма. Тео, по всей видимости, замирает надо мной. Всматривается в мое лицо. А мне от этого становится не по себе. Более того, я чувствую себя уязвимой. Вот зачем он пришел ко мне ночью и теперь, склонившись, рассматривает меня? Что ему нужно? Сердце подступает к горлу и будто бы душит меня. Еще какое-то мгновение, и, клянусь, я закричу.

Но, к моему облегчению, Теодор отстраняется. Я слышу, как он тихо закрывает мою дверь, а следом раздается глухой щелчок замка двери его комнаты.

Распахиваю глаза и смотрю в темный потолок. Пытаюсь отдышаться, но не получается. Проникающий в комнату лунный свет освещает лишь часть белоснежной стены. Студеный ветерок наполняет комнату, стараясь затронуть каждый сантиметр. Мне теперь не уснуть. Мало того, что в моих мыслях плотно засел вопрос о новом учебном заведении и том, что же меня ждет. Так теперь еще большую часть мыслей заняли Теодор и его очень странный поступок. Стоит ли мне его бояться? Или я себе накручиваю?

Утром я встаю самой первой, чтобы не торопясь собраться. Волнение настолько перехватывает дух, что кружится голова. От любого движения меня бросает в дрожь.

Форму мне должны выдать уже на месте. Да это и формой назвать очень сложно – стильный пуловер и свитер, вот и все. В остальном студенты могут ходить в чем пожелают, главное – брать с собой одну из этих кофт. Немного странно, конечно, но… Наверное, мне удастся привыкнуть к этому.

Я не брала никаких средств для укладки. Мама сказала, что, когда вернется в Москву и доделает все дела, пришлет оставшиеся вещи сюда. Поэтому мне ничего не остается, как просто вымыть голову. Сделав легкий макияж, я еще раз смотрю на себя в большое зеркало, которое висит в ванной.

Меня бесит, что эта ванная – одна на двоих с Тео. Я до последнего не буду считать его своим братом, он совершенно чужой человек мне. Не родной. Не кровный. Эти мысли съедают меня изнутри – медленно, смакуя каждую клеточку тела.

И с каждой минутой, проведенной в этом доме, я все сильнее хочу вернуться домой. Ну, хотя бы, на худой конец, переехать в общежитие для иностранцев при вузе.

Тяжело вздохнув, слышу шорох, доносящийся из комнаты Тео. По всей видимости, он проснулся. Недолго думая, открываю щеколду двери ванной с его стороны, и в это мгновение парень дергает ее на себя. Я вздрагиваю от неожиданности.