Теодор и Бланш

На Марш было шелковое белое платье, открывавшее плечи, по которым вились, рассыпаясь, ее пышные волосы. Глаза девушки счастливо сияли. Руки, затянутые в тонкие перчатки до локтя, вертели сорванный цветок.

Теодор, совсем юный по сравнению с Маршбанкс, был в черном бархате, отделанном серебром, а рыжие волосы молодого человека отливали золотом на темном фоне. Герцог шел рядом с Марш с непокрытой головой, левая рука его покоилась на эфесе шпаги, правой он поддерживал локоть своей спутницы.

Итак, пара опустилась на скамью.

— Вам понравилось? — мягко спросил Теодор, но в его голосе сквозила еще и какая-то неуловимая, нехорошая вкрадчивость, царапнувшая Бланш. Мальчишка держал руки девушки в своих, у себя на коленях. Глаза его масляно блестели, устремленные на Маршбанкс.

Недавняя эйфория мигом слетела с Бланочки, словно кто-то вдруг сказал ей: «Смотри! Запоминай!» — и она, сама того не осознавая, вполне по-взрослому оценила ситуацию. Нет, ни тени зависти не осталось в ней, Бланш испугалась за Марш, даже не зная, почему. «Я никогда не позволила бы так глядеть на себя!.. — мысленно возмутилась девочка. — Неужели она не замечает?»

Казалось, та и впрямь не замечала.

— О, это было неповторимо, милорд!..

— Я рад, что доставил вам удовольствие, — самодовольно заметил герцог. — Впрочем, еще ни разу мне не доводилось разочаровать свою девушку. Рад, что не утратил практики… Но, Марш, вы превосходите всех моих прежних знакомых. Этот фейерверк — лишь слабый блик вашей красоты.

— Я не достойна таких слов… — смутилась она.

— Более чем достойны! Именно вы. Я не могу позволить, чтоб при моей внешности моей подругой была какая-нибудь заурядная девчонка. Согласитесь! А ваша красота вполне достойна моей, достойна моего внимания и этих, — он небрежно махнул рукой, — ничего не стоящих хлопушек.

Теодор еще ближе придвинулся к Маршбанкс.

— Неужели вы не видите, что я испытываю к вам?.. — мурлыкнул он, поглаживая ее пальцы. — Мне трудно даже дышать без вас… Марш, я люблю вас… Вы любите меня?.. Ах, какая вы бессердечная, какая вы черствая, Марш! — милорд отодвинулся. — Увы, ваша внешность скрывает ледяное сердце, она обманчива. Я молю о любви мраморную статую! Что вы молчите?

— О, милорд… — лепетала девушка. — Что вы! Вы любите меня? Какое счастье! Я давно вас люблю… Вы такой чуткий, такой внимательный, такой нежный и добрый…

Глаза Теодора сверкнули торжеством, но подросток продолжал капризным тоном:

— Ах, не лицемерьте, милая. Это не идет вам… Любовь! Слишком хорошо, чтобы быть правдой! Знаете ли вы, что такое любовь?.. Не мучьте меня…

Марш была растеряна.

— Я сказала правду… Я действительно люблю вас… Но я молчала, я не думала…

— Докажите мне! — страстно потребовал юноша, сжимая ее пальцы.

В груди его все трепетало от осознания своей победы. Наконец он будет вознагражден за все терпение, наконец это совершенство окажется в его постели…

— Но как, милорд?! — вскричала бедняжка.

Он наклонился и шепнул ей на ухо. Она вскочила.

— Это нечестно! Доказать любовь можно по-разному, но так… так…

— А разве это не высшее доказательство, что может дать женщина? — невозмутимо поднял бровь Тед. — Нет?.. Так, значит, вот каковы все ваши уверения! Хорошо же! Мне крайне неприятны лицемерки, Марш. Я не терплю их возле себя…

Она почти рыдала.

— Нет… Не гоните меня… Я согласна…

Он тут же сменил тон, стал осыпать ее комплиментами, покрывал поцелуями ее руки — а глаза жадно глядели на девушку.

— Вы не заставите пожалеть меня о согласии?..

— Никогда! — пылко пообещал его светлость. — Так этой ночью вы придете в мою спальню?..

Маршбанкс покраснела.

— Приду.

— Поверьте, я сделаю вас счастливой сегодня…

— Я уже счастлива. Вашей любовью, — просто ответила девушка.

Герцог упруго поднялся.

— Поцелуй, Марш… — словно напоминая, промолвил он.

— Поцелуй?

— В знак согласия…

Он обхватил ее нежный стан, встал на цыпочки, чтоб быть выше, приник губами к губам Маршбанкс… и тут раздался треск, шум, шуршание — это Бланш сорвалась с ветки, пытаясь получше разглядеть последнюю сцену.

— О-ой!.. — провопила она, уцепившись за нижний сук, и, ловко раскачавшись на нем, сиганула в кусты, а затем, уже не пытаясь прятаться, побежала во все лопатки, спасаясь от разъяренного Теодора под хохот Марш.

Не догнав девочку, Тед выбрался из ободранных кустов, брезгливо стряхивая с одежды раздавленные листья и веточки. В его ледяных глазах полыхало бешенство.

— Что с вами, Тед?

— Марш! У кого-нибудь из слуг есть дети, кроме судомойки?! — рявкнул он.

— Нет. Только Бланочка.

— Я же велел этой девчонке не попадаться мне на глаза!!.

— Теодор!.. Что это за ярость?.. И ведь вы ее не видели. Вы ее слышали! А это, согласитесь, разные вещи, — Маршбанкс хихикнула.

Милорд бросил на нее испепеляющий взгляд.

— Вы не понимаете. Она нарушила мой приказ. Два приказа!.. Не заходить сегодня в парк и вообще не показываться на господской половине!.. Клянусь, я сдеру с ее отца три шкуры, я выгоню их вон, я!..

— Теодор, — голос девушки стал холоден. — Я не проведу ночь с человеком, воюющим с детьми.

— Что? Условия?.. Мне?!