Тентажиль

Правее старой усадьбы было поле, за ним перелесок, там река изгибалась, а за ней, через деревянный мосток простирался дачный поселок «Клязьма» — недавно отстроенные фешенебельные дома и коттеджи. Сунув бумаги в задний карман джинсов, Егор закурил и, насвистывая, двинул в поселок. Дядя вчера начертил для него план местности, чтобы племянник мог свободно ориентироваться. Делал он это с особенным удовольствием: как-никак, в здешних краях слыл кем-то вроде хозяина — едва тут пронесся слух, что некий Борис Суханов купил усадьбу вместе с огромным участком земли, местные заправилы пришли к нему на поклон и признали за главного.

Егор шагал по зеленевшему полю, размахивая руками, вертел головой по сторонам и думал, хотел ли он быть похожим на дядю… Так и не найдя ответа на свой вопрос, он вступил на шаткий мосток над Клязьмой и, дойдя до середины, оперся о перила и заглянул в воду. Грязная! Б-р-р-р… По воде разводы какой-то химической дряни, вода мутная, темная, у берегов бутылки, пакеты, всякий хлам…

«Да, тут не искупаешься!» — подумал Егор и пошел дальше.

Он быстро нашел нужный коттедж — тот выделялся не столько своими внушительными размерами, сколько оригинальностью, даже смелостью проекта и тщательностью подбора материалов. Дом будто парил над землей, расправив крылья, — два его боковых крыла были застеклены, застеклен и верхний этаж, сиявший на солнце. Его окружала зеленая стриженная лужайка, тут и там пестревшая куртинами ярких цветов. Перед домом росли две невысокие серебристые елочки, больше деревьев не наблюдалось. Все было ухожено, чистенько, аккуратно, на вылизанных дорожках — ни соринки, и от этого Егору сразу стало как-то тоскливо.

«Как в крематории!» — хмыкнул он и нажал кнопку звонка у изящной литой калитки.

Из дому вышел белобрысый широкоплечий парень в светлых шортах и широченной зеленой майке с надписью «Chicago Bulls».

— Марк Григорьевич дома? — спросил Егор, хмурясь и изображая полнейшее безразличие к миру вообще и к парню в частности.

— Его нет. А тебе чего?

— Мне — ничего, — очень раздельно сказал Егор и добавил. — А вот моему дяде, Борису Суханову, кое-что нужно.

— А-а-а, — уважительно протянул парень, — ты давай, проходи.

— Мне некогда, — отпарировал Егор. — Вот, передай это Марку Григорьевичу, — он достал из кармана конверт.

— Конечно, передам, отец скоро будет. А куда торопишься не секрет? А то я могу подвезти. Понимаешь, дохну со скуки!

И парень состроил такую рожу, сморщив нос и ощерившись, что губы Егора невольно растянулись в улыбке. Вроде этот тип — ничего себе, почему бы поближе не познакомиться? На вид он был Егору ровесником.

— Да мне надо на рынок, — соврал Егор. — А то у нас ананасы кончились.

— Ананасов тут, старик, не достать, — расстроился белобрысый, приняв эти слова за чистую монету. — Это надо в Монино ехать или в Щелково… Хочешь — поехали!

— Да ладно, хрен с ними — с ананасами! Прошвырнусь в поселок, погляжу, что да как — я, понимаешь, тут второй день всего, осмотреться надо. Есть тут клевые девочки?

— А, так ты только приехал? — обрадовался парень. — Это надо отметить! Погнали в поселок, там правда делать особо нечего, но пива взять можно. Давай сюда свои бумаги, отцу на стол положу. — Он чуть не силой вырвал конверт из рук Егора. — Я сейчас!

И не успел Егор слова сказать, парень умчался в дом и через минуту уже открывал ворота просторного гаража. В нем помещалось нечто отполированное и сверкающее ярко-желтого цвета. Мотор мягко заурчал и из гаража, плавно покачиваясь, выплыл новехонький «Опель».

— Садись! — парень распахнул соседнюю дверцу. — Сейчас только ворота закрою…

— Круто! — восхитился Егор и плюхнулся на обитое кожей сиденье. — Это отцовский?

— Мой! — небрежно бросил белобрысый, отъезжая от дома.

— У тебя, что, и права есть?

— Обижаешь! — осклабился парень.

— Слушай, мы же не познакомились, я — Егор.

— Степан, по-простому Степ. Классно, да?

— Обалдеть!

Они мчались по трассе, вырулив на неё с грунтовой дороги, на скорости девяносто в час. Справа мелькнула река, овражек с пасущимися овечками, поселок недостроенных коттеджей, старый парк с прудом… Слева сплошной стеной стоял лес. Впереди показался указатель «Поселок Крупский» — Степ притормозил и свернул направо. Сначала поселок походил на простую деревню: покосившиеся кривобокие домики, садики с грядками лука и чеснока, разросшиеся кусты сирени. Дальше дорога пошла под уклон, они выехали на мост через Клязьму. Собственно за рекой и начинался фабричный поселок: старенькие двухэтажные дома с облупившейся краской, простыни, колыхавшиеся под порывами ветра, палисадники с чахлой зеленью, сберкасса, аптека, деревянные торговые ряды на площади. Это был местный центр: рынок, круглосуточный киоск, кафе, баня, дальше на горке утопала в зелени местная больница, а ещё дальше за горой стояла усадьба.

— Слушай, а чего это поселок так называется: «Крупский»? поинтересовался Егор.

— Ну, фабрика-то имени Крупской, вот в честь неё и поселок. Фабрика прядильная, отец говорит, раньше с неё пряжу прямо в бобинах воровали и продавали. И ещё из неё тапочки делали.