Тени Предтеч

Я попытался провалиться под землю. Ну или как-то ввинтиться в то, чем здесь, дороги мостили. И вообще, сжался в комок, правда, без толку. Если бы кто-то из журналистов заглянул за грузовик, то сразу бы меня обнаружил. Вот ведь повезло, как утопленнику! Сходил, называется, поискал командира! Здесь охотничек, блин, на меня нацелился. Понятно, почему Темиргалиев строго-настрого запретил светиться.

— Да. И военная разведка кормит меня завтраками уж который месяц, — вздохнул Ваня.

— При чём здесь ГРУ? — снова вмешался третий. — Кирьянов ведь из войск космической поддержки.

— Космодесант! Шурик! Ну не ляпни, про ВКП при вояках, а то засмеют! Пехотные части космической поддержки всегда называли космодесантом, — возмутился Ваня. — С самого начала войны.

Шурик лишь вздохнул.

— Да, он оттуда. Но на все дела, связанные с Кадмией, наложила лапу военная разведка, — пояснял журналист Ваня. — И информацию теперь приходится добывать по капле.

— Вот тебе больше всех надо, — поморщился Саня. — Обещали же грушники, что покажут нам Кирьянова, недели через две — три. Может быть. Если он вообще существует, а не был придуман в отделе пропаганды.

— Вот именно, что может быть, — продолжал ворчать Ваня. — То, что он существует, знаю точно. Я общался с парой его сослуживцев.

Я надвинул форменную кепку на глаза. И мне вдруг стало понятно — моя миссия на Ирсеилоуре подходит к концу. Как я им буду давать интервью, когда я здесь, на Ирсеилоуре? Значит, меня или вернут на Кадмию или вообще отправят на Полигон.

— Товарищи журналисты, ну где вы ходите, — послышался вежливый, но недовольный голос Темиргалиева. — Вас уже ждут. К тому же не забывайте, что ефрейтор Стерлядкина, продолжает руководить повстанческим штабом бывших военнопленных, а значит, у неё полно работы.

Марсель Темиргалиев затолкал журналистов в здание, а потом вернулся ко мне. Вот как он меня заметил? До сих пор непонятно.

— Кирьянов, — устало сказал он. — Тебе стало завидно и тоже захотелось минуты славы? Не вопрос, обеспечим.

— Я в курсе, — выдохнул наконец я. — Слышал. Две — три недели.

— О так ты пошлым шпионажем занимался! — старлей решил всерьёз надо мной поиздеваться.

— Я вас искал товарищ старший лейтенант. У меня вот какой вопрос. Если Стерлядкина занята, то можно мы метнёмся по-быстрому в столицу, на патрулирование? Возьмём кого-нибудь вместо неё…

— Не можно. Вы здесь понадобитесь, а Стерлядкина скоро освободится. И да, товарищ сержант, готовься. Скоро вы отбудете на Кадмию, все кроме Марины. Она отправляется на учёбу. Но не расстраивайся юный Ромео. Это ненадолго.

После организованной нами революции, в звёздную систему Ирсеилоура вошёл советский космофлот, откликнувшись на просьбу вновь образовавшейся социалистической республики. На планете стали размещаться наши войска, на орбите флот, а сам портал, как уже и сказал, минировали, на случай имперской атаки.

Вот только всё это я узнал после войны. В том числе и про то, как отделение Ирсеилоура и Дареггена вызвало в руководстве Империи Миллиарда Звёзд, самый настоящий шок. И дело было даже не в том, что мы и американцы захватили большую часть имперского космофлота, на посадочных кольцах, взяв их тёпленькими и ничего не понимающими. Это был психологический удар. Ведь до того Империя только расширялась и расширялась и даже наши постоянные попытки забрать систему Ярве, не считались чем-то серьёзным. Ну временно захватили варвары практически пустую планету. Так всё равно бравые имперские войска её скоро вернут.

На самом деле здесь было самое что ни на есть успешное восстание против могущественной Империи, чего не случалось никогда. И пока в метрополии бушевали все — от ремесленника и до аристократа в тёмных уголках межзвёздного государства зашевелились сепаратисты: халлдорианцы, торкартенцы, таусийцы. У них появился шанс, который раньше считался невероятным. И это стало тем камешком, который, покатившись с горы, превращается в мощную лавину.

Но это стало мне известно гораздо позже. Пока же я, с боевыми, точнее, проверенными в боях товарищами, готовился к возвращению на Кадмию.

Марина испытывала двойственные чувства. С одной стороны, она была рада тому, что скоро станет офицером и пилотом, а с другой стороны, за эти дни она привыкла к нам, мы сработались и ей было жалко расставаться с нашим небольшим отрядом.

Но приказ есть приказ. Солдат на войне сам себе не принадлежит, а потому Марина Анатольевна отбыла на Полигон учиться лётно-космическому делу настоящим образом. Я, Жмых и Череп, а бойцов Темиргалиев закрепил за мной, полетели на Кадмию.

С нами рвался Альнас, мечтая примкнуть к армии, которая громит надоевших им имперских оккупантов, но его пыл охладил Темиргалиев, а потом закрутила горячка послереволюционных дел.

Я удивился, узнав, что они не были на Кадмии. Думал, что Темиргалиев забрал их оттуда, когда мы летели делать революцию, но оказалось, их всех притащили с Полигона, а потом, при стыковке, завели в наш звездолёт. Но о планете они были наслышаны, поэтому активно расспрашивали меня, что там и как.