Тени мудрецов. Часть 2

— Рядом с тобой, значит, — задумчиво повторяет мать Рагнара и дергает меня за платье. — Ну-ка, пойдем со мной.

— Нет! — вскакивает Имари. — Моя служанка останется здесь!

Но мать Рагнара устала от её условий и обычаев эридан. Она упряма, а я слишком слаба, чтобы сопротивляться. Когда дергает еще раз, просто встаю рядом с ней.

— Умница, — хвалит лиеннка. — А ты сиди, нэлла. Жди мужа.

Имари смотрит с отчаянием приговоренного к смерти, но я больше ничего не могу для неё сделать. Мне нужно беречь своих детей и не лезть в новую драку. Чудеса бывают. Даже дикие звери нежны со своими самками.

— Сюда, сюда, — подгоняет лиеннка, открыв двери соседнего купе.

Там на красных диванах сидят, одетые в бархатные костюмчики, маленькие принцы. Старший Ритор и младший Лурд. Они заняты игрой. В руках у детей ярко-желтые планшеты, и на экранах что-то мельтешит.

— Дети, поздоровайтесь с Киарой, — воспитательным тоном требует мать Рагнара. Бесполезно. Я одета, как служанка, и принцы хорошо это знают. С прислугой не говорят. — Я сказала, поздоровайтесь! — с нажимом повторяет лиеннка, но в ответ снова тишина. — Ужасное воспитание. Их мать нужно пороть.

Балия сейчас места себе не находит. Ни одна мать не вытерпит разлуки с ребенком. С ума сойдет от беспокойства. Как он там? Кто его кормит? Чем? Ему нельзя орехи. И молоко только козье. А если упадет? А вдруг обидят?

Принцы не выглядят несчастными. Они так малы, что едва ли понимают, зачем их похитили. На столике под окном игрушки и сладости, по диванам разбросаны вещи. Мать Рагнара со вздохом их собирает и аккуратно складывает стопкой.

— Садись, Киара, здесь иначе не развернуться. Придумали же повозку. С виду такая большая, а внутри тесно.

От сладостей принцев пахнет ванилью. Я тяну носом воздух и пытаюсь успокоиться. Не думать, что сейчас будет еще один допрос. Устраиваюсь на диване рядом с Лурдом, и живот урчит от запах еды.

— Ох, тебя не кормили? — ворчит лиеннка. — На, возьми.

Кладет мне на колени сверток и отгибает край упаковочной бумаги. Даку. Ритуальный хлеб, отравленный вирусом. Тело реагирует быстрее мыслей. Я стряхиваю с себя хлеб, как ядовитую змею. Он летит в проход между диванами и катится куда-то под столик. Грязный теперь. Никто есть не будет. Я надеюсь.

— Что случилось? — хмурится мать Рагнара. — Тошнит? Рано еще. Или при хозяевах есть тоже нельзя?

— Такое нельзя, — вру ей чуть хриплым от долгого молчания голосом. — Не для нас пекли.

Принцы не реагируют. Смотрят в планшеты и не торопятся одергивать заговорившую служанку. Им все равно, что кто-то нарушает запреты взрослых. Их это не касается.

— Ну, наконец-то. Я уж думала ты и, правда, немая. Читать я по-вашему не умею, а поговорить нужно. Но сначала ты будешь слушать. — Мать Рагнара садится напротив меня и складывает морщинистые руки на коленях. — Я расскажу тебе интересную историю. У нас её называют легендой о трех ведьмах.

Голос лиеннки убаюкивает. Наверное, дома она рассказывает сказки, как добрая бабушка. Баюкает в колыбели и гладит по голове: «Спи глазок, спи другой». Мне нельзя спать. Я боюсь пропустить момент, когда за мной придут спасатели. Уже не важно, какого цвета у них будет кожа, лишь бы вырваться из поезда с Одержимым и его матерью-ведьмой.

— Давным-давно на Эридане жили боги, — говорит она. — Жестокие, но справедливые. Они недолюбливали своих детей лиеннов и постоянно посылали им испытания. То засуху, то наводнение. Бывало, горы уронят, а потом поднимут новые из земли. Устали лиенны, но кто же сладит с богами? Пошли они тогда к священному камню Данду и взмолились. «О, мудрый камень, видевший рождение богов, стоящий на Эридане с сотворения мира, если ты не знаешь, никто нам не ответит. Как изгнать богов и жить свободными?» Рассердился камень, что лиенны недовольны богами и сказал: «Коли не хотите испытаний, я заберу их у вас, но взамен оставлю одно единственное. Последнее». Согласились лиенны, застучали радостно по камню, а он снова заговорил: «То будет конец мира. Высохнут реки, земля станет бесплодной и каждый живой лиенн падет».

У всего есть начало и конец. Оттого в любой культуре центральные мифы — о сотворении и о конце мира. Деталей множество, но суть одна. Все умрут. Явится чудовище из бездны, звезда потухнет, земля расколется или грянет последняя война. На Дарии тоже верят в конец мира. А еще у нас есть Поэтесса. И пока она не предсказала что-то подобное, я не верю легендам.

— Опечалились лиенны и упали на колени перед камнем, — продолжала мать Рагнара. — «О, великий Данду! Умоляем! Заклинаем жизнями наших детей, отсрочь конец или дай надежду». Сжалился Данду и сказал последнее наставление: «Тогда спастись сможете, когда править вами станет рожденный в пламени, а подле него будут сидеть три ведьмы. Белая, черная и последняя. Одна будет любить, вторая помогать, а третья смерти желать. Которую выберет — та судьба и ждет мир».