Тени Марса

Оказавшись на свежем воздухе, Ляпидевский первым делом окинул взглядом ещё пустынную улицу, затем одним движением поправил наплечную кобуру и лишь потом, повернув в нужном направлении, фланирующей походкой направился к виднеющемуся неподалёку входу в метро. Было раннее утро. "Древнее, как мир" сооружение призывно мигало малиновым светом свой извечной буквы М. Входя под его мраморные своды, Сергей невольно улыбнулся. Он любил бродить по этим старинным подземным галереям, созерцая разноцветные фрески и картины художников прошлого, развешанные по украшенным вязью стенам. Когда-то давно люди отказались от огромного количества музеев, расположив величайшие произведения искусства в общественных местах, чтобы каждый гражданин даже в сутолоке дел мог мимоходом насладиться красотой, созданной его предками. Специальное покрытие защищало творения художников и скульпторов от течения времени. Двигаясь к эскалатору, Сергей остановил свой взгляд на застывшей в вечности бронзовой фигуре девушки, сидевшей на небольшом осколке скалы. Великолепная грудь, едва прикрытая узкой полоской ткани, касалась грифа гитары, бронзовые волосы падали на плечи, рассыпаясь на маленькие изящные завитки, точёные ноги были чуть-чуть согнуты в коленях, и изящные босые ступни касались пальцами расходящейся волнами поверхности воды раскинувшегося перед ней озера. На лице девушки застыла легкая полуулыбка. Заглядевшись, Сергей едва не врезался в турникет. Он чертыхнулся и полез в карман за металлическим жетоном. В металлической фигуре девушки было что-то до странного знакомое, но вместе с тем далёкое и неуловимое. Казалось, что это видение пришло из его снов, пришло и само собой воплотилось в застывшую навеки скульптуру.

Бросая жетон в ненасытное горло контрольно-пропускной машины, Сергею показалось, что он чувствует на себе чей-то пристальный взгляд. Он резко обернулся, но в огромном здании никого не было, только пожилая контролёрша, глядя куда-то в потолок, лениво зевала и, казалось, совершенно не обращала внимания на озабоченно хмурившегося Сергея. Всё окружающее пространство выглядело привычно — буднично, но несмотря на отсутствие чего-либо подозрительного, чувство чужого взгляда не прошло. Зябко передёрнув плечами, Сергей скатился на эскалаторе вниз и быстро скользнул в гостеприимно распахнувшиеся двери только что остановившейся электрички. Лишь оказавшись внутри заставленного мягкими диванами вагона, Ляпидевский немного успокоился. Ни в этом, ни в соседних, отделенных прозрачной перегородкой, вагонах никого не было, и за зарытыми дверями царила полная, ни кем не нарушаемая тишина. Удобно устроившись на угловом сидении, Сергей закрыл глаза и попытался немного покемарить. Досыпать не доспанное уже давно, ещё со времен службы в космическом легионе, стало его привычкой, сидевшей своими корнями в печёнках ещё более усугубившейся в дни Ново-Марсианского конфликта, давшего ему не только привычку спать когда угодно и где угодно, но и оставившего на теле парочку рваных шрамов. Эта же самая дурная привычка развила в нём и потрясающее чувство времени: он мог уснуть и проснуться точно в срок, причём с одинаковой лёгкостью, что через одну минуту, что через несколько часов. К тому же его сон был чуток, стоило появиться какому-либо постороннему движению, и он тут же просыпался.