Тень сумеречных крыльев

– Некоторые считают, что оно происходит от названия племени боскудлов, что жило здесь много веков назад. Или же от чешского «paškudlo[12]» – признаться, это была самая обидная версия, которую я когда-либо слышал. На самом же деле так в Бизантиуме называли меня – Andreas Piscatoris, Адир-рыбак. А когда я отправился дальше, по берегам Понта Эвксинского и вверх по Истру, в земли сарматов, готов и даков, прозвание превратилось в бескуда. Хотя, как я узнал позже, моя… форма не является уникальной. Есть и другие, подобные мне.

Кадиш жалел, что у него нет с собой бумаги, пера, чернил и свечи. Хотя куда поставить такой опасный источник света в телеге, набитой горючим сеном? Приходилось полагаться на память – самое ненадежное из хранилищ.

– Иисус Назаретянин хотел дать мне возможность взглянуть на людей с другой точки зрения, не обусловленной потребностью в крови, – рассуждал Иной. – Думаю, если бы Он захотел – превратил бы в настоящего мага, и даже в Светлого. Но ни один из Его поступков никогда не был совершен просто так. Он видел вероятности дальше и детальнее, чем любой пророк. И именно Он повелел мне после Его смерти отправиться в эти края. Кажется, только теперь я начинаю понимать зачем.

– И зачем же, адони? – не утерпел шойхет, откровенно прислушивавшийся к беседе. Телега тем временем выехала из городка и направилась по тракту в сторону Ильницы. В полях по округе уютно стрекотало и чвиркало, лошадка размеренно топала, а над головами бесшумно носились кажаны. Луна, задумчиво проползшая почти по всему небосводу, размышляла над необходимостью нырять на отдых. Зеленый Человек хмыкнул себе в усы.

– Чтобы я встретил вас – недаром же я назвал этот городок «Оршеве», Свет-во-Тьме. Чтобы позаботился. И чтобы спас твоего внука. Он очень важен, этот твой потомок, как для людей, так и для Иных.

* * *

– Ну-ка, постой, – засомневался Ольгерд. Он снова встал, уже без напоминаний прихватил кружку бескуда и направился в сторону кофемашины. – А ты мне, случаем, баки не забиваешь? Прости вынужденный скепсис, но какой-то из тебя неубедительный Избранный получился.

– Шеф, я целиком и весь на вашей стороне, щоб мне ботинки жали и давил жилет! – Подчиненный прижал руки к груди и смотрел невинным котиком. Вспомнилась известная анимационная лента. – И когда услышал, тоже изумился. А сами понимаете: опосля всего, що там було, стало уже крайне сложно изумляться. Есть же предел силам человеческим…

– Так, ладно, верю, – вернулся Темный маг в кресло и протянул Цадику вожделенный напиток. – Значит, вы ехали, ехали… Кто, кстати, женщин крал, узнали?

– Ну так ведь да, – пожал тот плечами. – Оказалось, мелкие залетные вампиры. Князь их шуганул по первости, они обиделись и решили ему поднагадить. В итоге Дозоры бегали за ними аж до Киева. Там кровососов и развеяли, к удовольствию всех участников охоты. А хозяина Зачарованного Края оправдали.

– Погоди, погоди. Ты уже упоминал этот топоним. – Сощурившись, Ольгерд наклонил голову набок. – Дай угадаю: вы ехали именно туда.

– Все верно. – Цатогуа снова помрачнел. – Ехали. А потом шли.

* * *

Когда повозка достигла границы густого, мрачного леса, укутывавшего одеялом теней и шорохов невысокие предгорья, Анджей скомандовал привал. Озабоченный шойхет первым делом побежал кормить внука, хотя по старику видно было, что он с бо́льшим удовольствием примостился бы где-нибудь под кустистым грабом – дать отдых натруженным ногам. Кадиш же, изо всех сил стараясь не расстраивать дедушку, даже проглотил пару небольших кусков хлеба с овечьим сыром. Трудность заключалась в том, что пища упорно не хотела усваиваться: лежала холодным комком в желудке и периодически шевелилась в сторону горла. Могло произойти некрасивое.

Сам князь, как и предупреждал, ничего не ел. Он постоял на границе освещенного небольшим костерком пространства, вглядываясь в колоннаду древесных стволов неподалеку. Потом наклонил голову, словно прислушиваясь к чему-то, развернулся и пошел обратно к Галеви.

– Дальше придется пешком. – В голосе его звучало что-то, что никак не получалось определить. То ли это была нервная дрожь, то ли пропадающая и вновь обретаемая решимость. – Лошадь ноги переломает, а уж телега…

Старик поднял голову, и на невысказанный вопрос тоже пришлось ответить:

– Не переживай за внука, – пробасил Анджей и неожиданно улыбнулся. – С ним все будет хорошо. Я понесу его.

– Так а что… А куда… – Шойхет помахал обеими руками, указывая на животное и на транспорт, сквозь яростную зевоту пытаясь оформить мысль членораздельно. Взяв собеседника за локоть, Иной отвел его чуть в сторону и проникновенно разъяснил:

– А с ними посидишь ты. Не можно же, чтобы чужое имущество пропало – владелец будет огорчен.

На лице Галеви-старшего отобразилась богатая гамма переживаемых эмоций: изумление, возмущение, гнев… Понимание. Он опустил руки и присел на один из бортов телеги.