— Что мы с ним любовники, — спокойно закончила она. — Да, и через некоторое время это начало меня пугать… Мне казалось невероятным, что они могут поверить в такое, а потом я начала понимать, что не только они могут в это поверить, но вся эта история и в самом деле представляется настолько ужасной, что им, пожалуй, удастся убедить и присяжных. Во-первых, я сразу же заявила, что незнакома со Стрейдером и даже не знала, что он зарегистрировался в нашем мотеле. Мне только что сообщили, что мой муж убит, и я была оглушена этим известием, так что, конечно, это имя мне ни о чем не говорило. Я даже не сообразила, кто это такой. Потом, когда снова смогла думать, я вспомнила, как накануне вечером он вошел в офис и спросил свободную комнату. Тогда они захотели узнать, не видела ли я его раньше. Я сказала, что не видела, и это была правда — я просто не помнила. Тогда они показали мне две регистрационные карточки за предыдущий месяц — это был октябрь, — и на обеих значилась его фамилия и номер его машины. Дело в том, что оба раза его регистрировал мой муж, который в те дни как раз был в офисе, но теперь эти совпадения росли как снежный ком, и уже каждая моя неточность вызывала подозрение. И то, что я примерно в середине октября ездила без мужа в Майами, как раз между двумя приездами Стрейдера сюда…
— Вы ездили в Майами? — Я слышал об этом впервые.
— Да. — Она взяла еще одну сигарету, и я протянул ей огонь. — Я ездила к врачу. Они, конечно, спросили зачем, ведь у нас здесь есть наш семейный врач — доктор Грэхэм. К тому моменту мои нервы были уже на пределе, а я сама — на грани истерики, поэтому моя реакция на этот вопрос только усугубила подозрения.
Я вышла из себя и отказалась отвечать, зачем я ездила туда. Естественно, когда до меня дошло, как глупо себя веду, я все объяснила, и они позвонили туда по телефону, но все равно это произвело на них неприятное впечатление, потому что мой визит к врачу можно было расценить как предлог для поездки в Майами на свидание со Стрейдером. Ведь в течение двух дней я проводила у врача всего по часу, а все остальное время — два дня и две ночи — была в городе совершенно одна, если не считать нескольких старых знакомых, с которыми я там встречалась. И поскольку речь шла не о болезни… — Она замялась.
— Не беспокойтесь, вам не обязательно рассказывать мне все подробности.
Она слабо всплеснула руками и улыбнулась:
— В этом нет ничего такого, о чем неловко говорить.
Мы с мужем очень хотели ребенка и уже начинали беспокоиться. У нас ничего не получалось. Но, когда они задали мне этот вопрос, я очень разозлилась.
— Вот что, — сказал я, — одной из самых серьезных улик против вас было то, что вы не спали, когда они пришли к вам в половине шестого утра. Вы объяснили это тем, что вас разбудил телефонный звонок. Не знаете, они хотя бы потрудились проверить это?
Она покачала головой:
— Нет. По крайней мере, я об этом ничего не знаю. А что?
— Потому что именно это должно было навести их на мысль, что их ведут по ложному следу. Как я понимаю, та женщина хотела поговорить с кем-то, кто не проживал в вашем мотеле, она говорила так, как будто порядочно выпила, по крайней мере, ей явно хотелось затеять с вам» спор на эту тему?
— Да, так и было.
— Вы не помните, как звали того парня, с которым она хотела поговорить?
— Да. Она просила мистера Карлсона.
— Значит, вы не знаете, предпринимали ли они попытки выяснить, был ли мистер Карлсон в тот день зарегистрирован в какой-нибудь другой гостинице?
— Они ничего мне об этом не говорили.
— Конечно, сдай могли сделать это и не ставя вас в известность. Но проверить они были обязаны, потому что половина пятого утра — неподходящее время для пьяных разговоров в городе, где в это время бары давно уже закрыты. И рановато для того, чтобы разыскивать знакомых по гостиницам. Они не высказывали вам свои сомнения по этому поводу?
— Да. Несколько раз они обвиняли меня в том, что я говорю не правду.
— Естественно. Это означает, что ни в одной гостинице им не удалось найти никакого мистера Карлсона.
А это говорило о том, что вряд ли кто-нибудь мог его разыскивать. Если вы лжете, значит, что вы виновны.
Но, принимая такую возможность, они были обязаны рассмотреть и обратную ее сторону. А именно — если вы говорите правду, значит, вы невиновны, а та женщина, которая вам звонила, и есть убийца вашего мужа.
Она пристально посмотрела на меня:
— Что это за женщина, которая могла такое сделать?
— Тем не менее такая нашлась. Причем в уме ей не откажешь. Давайте представим себе эту особу. За какой-нибудь час с небольшим она умудрилась убить человека, при этом ее любовника на ее же глазах застрелил полицейский, однако она сумела выкрутиться и подставить вместо себя вас, а сама осталась в тени.
Может, она и не профессиональный душитель, но истерична и непредсказуема, как кобра.
Глава 9