Тень Перл-Харбора

Министр, будучи поклонником надводных кораблей, не особо доверял подводным лодкам и поэтому довольно быстро дал мне себя уговорить. Кстати, курировать атомный флотский проект был назначен я. Министр рассудил, что я неплохо разбираюсь в этих вопросах, а значит, мне и страдать. Вскоре доктор Ёсио Нисина был вызван ко мне и обрадован. Морской министр не пожлобился и выделил на нужды нашего ученого солидную сумму. Кроме того, я выбил создание отдельного научного центра, который неслабо так охранялся и был засекречен по высшему разряду. Наше научное светило поначалу сильно ошалел от такого изобилия. Ведь по сути дела Нисина раньше работал на свой страх и риск. Даже армия еще раздумывала, давать ему деньги на продолжение исследований или нет. А тут сразу все, о чем он и мечтать не мог. Ушел от меня наш будущий создатель атомной бомбы окрыленным.

Позднее наша разведка смогла переманить для работы в Японии немецких физиков Пауля Хартека и Вильгельма Грота. Сейчас, между прочим, именно Германия вела самые активные разработки в этой сфере. И именно немецкие физики достигли самых больших высот в исследовании атома на данный момент. Однако вот делиться знаниями с фашистской Германией в случае успеха нашего атомного проекта я совсем не собирался. Не дай бог, к этим уродам хоть что-нибудь просочится. В той реальности у Гитлера не было атомной бомбы и в этой тоже не будет. А уж я-то за этим прослежу. Поэтому приехавшие немцы стали работать в режиме строжайшей секретности. Но им сразу же объяснили, что обнародовать свою работу они не смогут никогда. Кроме того, по завершению исследований они станут очень богатыми людьми. Но самым важным фактором, по-моему, стал тот факт, что эти два непризнанных гения были в своей родной Германии оттеснены в сторону более пробивными коллегами. Которые, кстати, присвоили себе идеи Хартека и Грота и смогли получить финансирование от германской армии. А вот Грот с товарищем буквально на голимом энтузиазме на свои средства продолжали исследования и даже сумели почти достроить специальную центрифугу для обогащения урана. Правда к концу строительства этого адского аппарата у изобретателей закончились деньги, и оба немца пребывали в глубокой депрессии, подумывая о том, чтобы все бросить и забыть о науке. Короче, эти два кадра с радостью приняли наше предложение и с большим рвением впряглись в работу в нашем секретном центре под руководством доктора Нисина.

Еще кроме «Ямато», до начала войны Объединенный флот получил три крупных корабля: большие ударные авианосцы «Мусаси», «Секаку» и «Дзуйкаку». Теперь у нас были уже семь больших авианосцев. Кстати, в той истории, что я знал, «Мусаси» был однотипным с «Ямато» линкором, который построили уже в ходе войны на Тихом океане. Здесь же, благодаря моим усилиям, этого мастодонта перестроили в тяжелый авианосец – единственный и неповторимый за всю мировую войну. Этот корабль имел огромное водоизмещение – аж 71 000 тонн, и феноменальное бронирование борта и палубы. На нем размещалось 90 палубных самолетов.

Помимо этого, на японских верфях достраивали еще три больших однотипных авианосца. А также я инициировал программу переделки флотских авиатранспортов и плавбаз гидросамолетов в нормальные легкие авианосцы. Сейчас шесть таких судов уже перестраивали. И думаю, что к концу 1941 года у Объединенного флота появятся еще и новые легкие авианосцы, несущие на борту авиагруппу из тридцати палубных самолетов каждый. Строительство всех этих кораблей шло достаточно быстрыми темпами, так как средства, выделяемые для этого, поступали регулярно и в срок. А уж как японские рабочие могут впахивать, думаю, объяснять не надо? Надеюсь, что успеют к началу войны с США. К сожалению, боевой корабль нельзя считать боеспособным сразу же после спуска его на воду. Для этого требуется собрать экипаж и обучить его для действий именно на этом новом корабле. Причем на это может уйти несколько месяцев. Хотя тут многое зависит от подготовки и опытности набранных матросов и офицеров. С авиагруппами для новых авианосцев было несколько проще. Благодаря увеличенному набору в лётные училища и сокращению программы подготовки курсантов, морских летчиков у нас было много. С палубными самолетами также не было проблем. Деньги на расширение флотских ВВС выделялись довольно регулярно.