Тень Одержимого

Матросы дружно опустили рубильники справа от каждого ствола и сразу же прикрыли уши. В одночасье прогремело множество выстрелов, и палубы сильно встряхнуло — генераторы искусственной гравитации не могли скомпенсировать подобную нагрузку.

В пустоте за бронированной обшивкой корабля одни снаряды достигли цели, а другие, менее удачливые, продолжили свой путь. В корветах и каравеллах Освободителей остались пробоины, и вражеские ремонтные дроны выскользнули из ангаров, чтобы залатать повреждения.

Адмирал Тендейлз гордо выпрямился. Всё шло именно так, как он рассчитывал. Однако имперский командир не был дураком и понимал, что Освободители не сдадутся. На звёздной карте он видел, как они поворачивали свои корабли в сторону его флота, готовясь нанести удар.

— Флотилия поддержки, — скомандовал Тендейлз. — Выцелить врагов по одному и уничтожить!

— Вас понял, сэр! — по каналам связи ответил Мерроу, капитан фрегата «Неутомимый».

Корабли Освободителей строились по тем же принципам, что и имперские, но выглядели чище и изящнее. За небесно-голубой обшивкой корвета «Шип розы» офицеры управляли системами с круглых голографических консолей и синих прозрачных экранов.

— Задействовать левый бог’т и башенные пушки! — на бельфлёрском языке приказал капитан Жильбер.

Голубые мундиры его офицеров бросались в глаза на фоне золотистых стен мостика.

— Да, мой капитэн! — отчеканил канонир.

Рукой в белой перчатке он повернул голографический переключатель, висящий в воздухе над консолью, и нажал на две такие же эфемерные кнопки.

Пушки кораблей Освободителей с невероятной синхронностью повернулись к имперским судам — большим и маленьким, и по нажатию кнопок выстрелили ярко-синими сгустками плазмы. Перегретое, полностью ионизированное вещество въедалось в грязно-серую обшивку имперских галеонов и пинасов и разрывало её. Ремонтные роботы имперцев едва успевали залатывать такие дыры в броне. Один незадачливый люггер принял на себя столько попаданий, что утонул в синем облаке плазмы и превратился в оранжевый пылающий шар.

Адмирал испытывал праведный гнев. Эти трусливые любители мяса земноводных прикрывались технологиями, разработанными в каком-то несчастном бельфлёрском институте. Конечно, он и сам был бы не прочь обзавестись плазменными пушками и автоматическими системами наведения на своём корабле, но у него и его флота было кое-что недоступное жалким «Освободителям». А именно вера в Императора, непоколебимое мужество матросов и офицеров… и Пиксель.

— Выслать все дроны на ремонт повреждений! — скомандовал Тендейлз. — Флот, окружить врага, не дать ему прорваться к линкорам!

— Есть, сэр!

— Слушаюсь, сэр!

— И, Пиксель, ты знаешь, что делать, — добавил адмирал.

— Конечно, сэр, — раздался бодрый голос из динамиков. — Пора повеселиться!

Тендейлз нахмурился. Такой несерьёзный настрой не соответствовал принципам Флота. Но губернатор Бримстоун ценил Пикселя именно за умение импровизировать и вытворять такое, на что не был способен ни один имперский капитан.

Из-под огромной тени «Непобедимого» вылетел бриг. Кораблик четвёртого класса выглядел совсем маленьким по сравнению с исполином второго. Его продолговатый нос, приспособленный под грузовой отсек, был ярко-красным, а к его острию тянулись нарисованные молнии — по три с каждой стороны. Антимон как-то в шутку сказал, что получилось похоже на морду красной крысы.

На носу была установлена поворотная турель с двумя кулевринами — единственная, предусмотренная конструкцией брига. За ней тянулась серая палуба с ангаром для лодок и тартан. На бортах под ним располагались по шесть орудий — тоже кулеврин, на более мощные пушки у корсаров денег не хватило — и два стыковочных шлюза, границы которых были отмечены красным, а ещё ниже, из-под днища едва виднелись абордажные капсулы. Над кормой брига поднимался скромный одноэтажный капитанский мостик. Галерею с вытянутыми в ширину окнами, в которых виднелись главные офицеры корабля, венчали антенны и тарелка сенсоров и устройств связи. Из-за кормы выступали два орудия и сопла реактивных двигателей — два обычных и два вспомогательных. Между пушками и двигателем краснела табличка с названием корабля: «Аркан».

— Так, ребята, приготовиться, — произнёс капитан на мостике. — Освободители не лыком шиты, но пора и нам надрать им задницы.

Его звали Пиксель, и он был невысоким, но коренастым и крепко сложенным мужчиной. Его каштановые, не слишком короткие и не слишком длинные волосы слегка нависали над повязанной на лбу красной банданой. Лицо Пикселя было круглым, с усами и бородкой. Капитан не носил вычурных мундиров с галунами и аксельбантами, как некоторые корсары, а предпочитал простые кожаные штаны и сапоги и красную куртку, надетую поверх футболки.