Темпус

Одиночные нити, канаты переплетений, целые стены из них! Миллиарды полос, похожих на струящийся водопад. Сверху вниз, по прямой, минуя любые преграды… Весь мир, состоящий из линий. Черных, красных, и их помесей. И волны, проходящие через все это. Волны, подобные кругам на воде. Волны от источника звука. Тук-тук …

Едва не дрожа от радостного предвкушения, я плавно шагнул вперед. Теневая походка — тогда, когда ступни едва касаются пола. Тихая, быстрая, смертоносная. Десять метров до цели… Пять… Ноль… И ощущение всемогущества.

ТУК-ТУК!

— Бр-р! — встряхнул я головой, выходя из транса. Вот это накрыло! И ведь чувствую — это еще лишь начало. Всего лишь малая толика, жалкий оттенок того, что способен испытывать дроу. Разве недавно прозревший слепой, еще толком не увидевший мир, может судить о нем по его части? Так же и здесь…

Странно, что это проклюнулось лишь сейчас. При охоте на нагов подобное могло пригодиться…

Гоблин, повиснув в моей руке, испуганно затих, прижав уши. Забавно. Даже верещать перестал. Как кот, поднятый за шкирку. Взглядом старается не встречаться — видимо, на лице еще читается жажда убийства. Так. Смежить веки. Выдохнуть. Успокоиться. Во-от, вот та-ак… Фуф. Отпустило. Теперь можно и пообщаться. Хватило небольшого встряхивания, чтобы зеленокожий заговорил.

— Свопл ждал! — с фанатичным блеском в блесках глазах, протараторил он. — Хозяин вернулся!

Попка хороший, ага. Что-то подсказывает, что подобное рабство в подземье далеко не в новинку — прямо генной памятью чую! От дроу тут же пришла волна согласия и солидарности, а затем мыслеобраз двойственной связи: господина и подчиненного. Кажется, остроухие без зазрения совести пользуются помощью маленького народа, взяв в рабство целую расу. Нехило!

— Непослушание — смерть. Подчинение — радость, награда. - добавил носитель.

Невольно представилась картина дварфийской попойки, да Ворга, заплетающимся языком пытающегося втолковать собутыльникам:

— Хароший парень Темпус, только к кровавой резне тяготеет… И порабощенью наций. Но пар-рень — х-хроший!

Невольно захихикав, я бережно поставил гоблина на пол. Тот, оценив барственный жест, благодарно кивнул. Мог ведь и просто отпустить, уронив как кулек!

— И что мне с тобой с тобой делать?

Гоблин лишь жалобно посмотрел снизу вверх, да сощурился, словно извиняясь. Мол, вам виднее, куда мою тушку пристроить. Хм-м. А почему бы и нет?

— Сейчас — кушать и спать. Завтра — идти со мной, помогать. Не убегать, слушаться. Понял?

Истовое кивание в ответ.

Во время трапезы Свопл старался отсвечивать как можно меньше — не знал, как я отреагирую на его своевольство. Пришлось сделать вид, что надкусанностей на продуктах не замечаю — за это получил еще один благодарственный кивок.

Диван было решено не пачкать — для ночлега зеленокожему было выделено место на коврике у двери. Жестоко, скажете вы? Ничуть! Наоборот, спасаю его слабую психику. Существу, привыкшему ночевать в норах, или же на земле, нельзя предлагать спать на кровати. Не поймет — слишком уж резкая смена образа жизни. Чревато истерикой, когнитивным диссонансом и выработке негативной реакции. Тут надо действовать плавно и постепенно: сначала на коврике, затем — на подстилке, потом на простой лавке, лавке с матрасом, подушкой… И только после всего этого на диване или кровати. Чтобы превращение "в люди" воспринималось как благо, а не моя непонятная прихоть, чуждая повседневным привычкам.

Поведение гоблина можно было описать всего лишь одной фразой: и хочется и колется. При любых звуках моего голоса Свопл застывал в неподвижности, едва ли не дрожа от наплыва эмоций. С одной стороны — страх быть наказанным или неверно исполнить приказ, с другой — желание услужить и благодарность (за то, что его возвысили до ранга слуги, да не относятся как к дикому зверю). Что-то этакое, с уклоном в мазохизм. Как ломка у наркомана — и тяга и боязнь одновременно. А к командам относится так вообще, как монах, услышавший глас пророка — чуть ли не со священным пиететом.

То же место на коврике было воспринято с радостным писком — видимо после холодной земли это и впрямь было шикарно. Свернувшись клубочком, Свопл моментально затих и засопел в обе дырки. Чем не домашний питомец? Всегда кота хотел, да работа мешала. Теперь, видимо, это затаенное желание вышло наружу. С умилением понаблюдав немного за гоблином, я отправился спать. Одним сторонником в этом мире у меня стало больше. И завтра… он мне поможет.

***

Можно сказать, что разбудил меня громкий крик. "Ах ты мелкая тварь!" — или что-то подобное.

Оказалось, Ворг приперся ни свет, ни заря и едва не угодил под удар топора. Каюсь, виноват — забыл разрядить ловушку. Спасло бородача лишь то, что открыв дверь он нос к носу столкнулся с гоблином и нервно отпрянул. Лезвие, свистнув, остановилось в считанных сантиметрах от лица дварфа — достать дальше помешал дверной косяк. Ворг, икнул и побелел, осознав какой участи только что избежал. Свопл, не мешкая, задал стрекача.