Темный призыватель. Часть 2. Исправление ошибок

И где они выращивают таких волкодавов? Такой песик не просто может с легкостью повалить человека на землю, но, как мне кажется, и помять машину в случае такой необходимости. Не разбираюсь я в породах, но их размеры и перевитые жгутами мышцы говорили очень откровенно, что с ними лучше не связываться.

Я уже думал, что придется им доказывать, что меня сюда вызвали, как один из сержантов подошел ко мне.

– Егор Ветров? – представившись, спросил он.

– Он самый.

– Проезжайте, – махнул он рукой своим сослуживцам, которые тут же освободили дорогу, отъехав в сторону и снова встав на свои места, стоило мне проехать.

Как все серьезно. И судя по их действиям и некоторой неспешности, так оцепляли район в полиции уже не один раз, что все это стало очередной обыденностью.

Въехав во двор жилого дома, я увидел, что его очистили от машин жителей и все тут было заставлено только служебными машинами Службы магической безопасности и отчего-то газовиками, которые при мне зашли в подъезд.

Сам двор не представлял собой ничего интересного. Несколько девятиэтажных домов, обрамляющих зеленую зону и детскую площадку. Только, несмотря на позднее время, свет горел во многих квартирах – жителям было интересно, что произошло и отчего сюда нагнали столько людей. К их сожалению, альпинисты, спустившиеся с крыши дома, где произошло происшествие, уже заканчивали закреплять сетку, скрывающую все подробности «взрыва».

Никому не хотелось потом вычищать сеть от фотографий очевидцев. А то, что это будут делать, не вызывает сомнений, так как иначе не привлекли бы столько сил.

Подняв взгляд вверх, я увидел, как часть квартир на шестом этаже была разворочена будто от внутреннего взрыва. И что-то говорит мне, что причиной его был не взрыв бытового газа, пускай здесь и присутствовали газовики.

Оставив мотоцикл на свободном пятачке между двумя служебными машинами, я снял шлем и огляделся по сторонам, найдя взглядом Константина, который о чем-то разговаривал со своими коллегами. По всей видимости, разговор был не самый радостный, так как мужчина все сильнее хмурился. Увидев меня, он что-то сказал им и подошел.

– Ну и что тут произошло? – спросил я, пока Скуратов доставал сигарету и закуривал ее.

– Официально: взрыв бытового газа, – пожал плечами мой напарник, выпуская струйку дыма. Хорошо еще, что делал это несколько в стороне от меня, а то от запаха сигарет меня не то чтобы воротит, но ничего приятного я в этом не вижу. – А неофициально: Прорыв, – произнес он так, будто это слово писалось с большой буквы.

– А теперь представим, что я не знаком с вашей терминологией (что, собственно, тебе известно), и ты мне расскажешь подробнее об этом.

– Пошли, – вздохнув, сказал Константин. – Лучше показать, чем рассказывать.

Войдя через чистый подъезд с зафиксированной с помощью подпорок дверью, нам пришлось подниматься по лестнице до шестого этажа. Лифт, к сожалению, не работал, и всем работникам Службы приходилось проделывать такой путь, чтобы добраться до места происшествия.

На этаже нас встретил очередной пункт контроля, но Скуратова здесь знали в лицо, так что задерживать нас просто не посмели. Вокруг было уже изрядно натоптано, но нужная нам квартира была сохранена в том виде, в котором она была в момент приезда оперативной группы.

Мы вдвоем вошли в довольно просторную четырехкомнатную квартиру. Точнее, это она раньше имела столько комнат. Произошедший здесь взрыв здорово разворотил стены, практически ничего от них не оставив. Так же сильно досталось потолку и полу, которые сейчас открывали вид на квартиры соседей.

Но, несмотря на разрушения, было прекрасно видно, что именно послужило причиной взрыва.

– Вот это у нас называется Прорывом, – мрачно произнес Константин. – Как будто нам другой работы мало!

Пока мой напарник ворчал, я смотрел на оставшуюся удивительно целой комнату, в которой проводили ритуал призыва. Причем призыва кровавого – специалисты Службы безопасности еще не успели убрать тела в мешки для трупов, так что мне прекрасно были видны порезы на телах жертв. Они были нанесены так, чтобы жертва не истекла кровью раньше времени, но при этом испытывала страдания. Из порезов складывались цепочки символов, смутно знакомых мне, но это явно было что-то древнее, так как любое другое я бы уже прочитал.

И откуда у них нашлось описание древнего ритуала?

– Вот и мы задаемся этим вопросом, – ответил мне Скуратов, и я понял, что спросил это вслух.

– Призыв, да еще и на крови жертв, которых до этого пытали… – вздохнув, я присел на корточки, чтобы лучше рассмотреть вырезанные символы на руке совсем молодой девушки. От трупов меня давно уже не воротило… после одного случая, так что относился я к этому если и не прохладно, то в достаточной мере, чтобы это не мешало делу. – Я никогда не видел подобных символов, но часть из них очень похожа на письменность шумеров. По крайней мере, угадывается общность начертания.

– Что еще можешь сказать по этому ритуалу?