Темный принц (ЛП)

Я нацепила на лицо улыбку, уверяющую, что все отлично и потянулась к его губам. Мне еще столько нужно узнать, поэтому нужно вернуть Дориана к его обычному расположению духа, чтобы выведать все ответы на интересующие меня вопросы. Дориан ответил мне полуулыбкой и его глаза вернулись к их естественному льдистому оттенку.

— Я хочу тебе кое-что показать, — сказала я, отводя его руки от своего лица. Я отыскала глазами место, несколькими шагами далее, валялась моя сумочка и подняла ее. Покопавшись в ней несколько секунд, я вложила ему руки фотографию, ожидая его реакции.

Дориан погладил фото пальцем, его сперва удивленное выражение лица потеплело и стало ностальгическим:

— Откуда это у тебя? — спросил он, не поднимая головы.

— Точно не уверенна. Нашла в своей комнате. Моя мать, Наталия, оставила мне дневник. Ты ведь знаешь, что прежде я не знала, ни кто я, ни откуда родом. В день рождения мои родители, то есть Крис и Донна, дали ее мне. Двадцать лет полной и абсолютной растерянности, и внезапно, на меня вылили все это дерьмо, — ответила я, сопровождая свою речь жестами.

Дориан посмотрел на меня, нахмурив брови:

— Значит, все это время, и ты и в правду не знала, кто я такой? А я то думал, что я сделал все для того, чтобы это стало очевидным.

Я глубоко вдохнула и пожала плечами.

— Часть меня всегда знала. Большая часть, если честно. Я просто не хотела верить, что первый парень, который мне действительно, по-настоящему понравился, оказывается, совсем даже и не парень, — нервно засмеялась я. — Да и к тому же, еще вся эта история "сумасшедший убийца жаждет моей крови". Я подумала, что если бы ты действительно был Тёмным, то я бы уже была мертва.

— Правильно, — ответил он сухо.

— Что ты имеешь ввиду, говоря, что сделал все для того, чтобы это стало очевидным? Разве это не против правил, или чего-то там еще? — спросила я, сузив глаза.

Дориан кивнул и, поставив фотографию на кофейный столик, взял свой стакан с вином, лишь немного пригубив: — Я думал, если ты узнаешь — если я покажу тебе, кем являюсь на самом деле — это все упростит. Я постоянно старался заставить себя это сделать. Убить тебя. Я подумал, если ты узнаешь, у меня не останется другого выхода, как завершить начатое.

— О, да? Ну и как, сработало?

— Да не очень, — рассмеялся он, опираясь сзади на меня. Его смех очень заразителен, и присоединилась к нему. Учитывая нависшую над нами опасность, это единственное, что нам остается.

— И так, что мы будем делать? Каков план действий? — спросила я, когда приступ смеха немного поутих.

— Я чертовски постараюсь, чтобы ты оставалась живой, и такой же маленькой и хрупкой, как и сейчас. А потом, когда тебе исполнится двадцать один, выбор за тобой.

Двадцать один. Для меня это означало предъявление настоящего, а не поддельного паспорта при покупке спиртного и попытке пробраться в ночной клуб. Теперь же, зная, что восхождение спасет мне жизнь, и в перспективе жизнь Дориана, мой день рождения приобретает новый смысл. Мне лишь нужно до него продержаться.

Я посмотрела на этого греческого бога, сидящего рядом, и приняла осознанное решение, что сделаю все возможное для того, чтобы спасти наши жизни.

— Ну, я так понимаю, тебе не двадцать пять.

Дориан покачал головой:

— Наша физическая форма перестает изменяться после того, как мы достигаем пика своей силы. Ее использование нас старит, но мы можем пополнять ее… различными способами. Мое тело перестало изменяться в возрасте двадцати пяти лет, — его рот искривила шаловливая улыбка, заставляя выглядеть моложе и до смешного очаровательным.

Он повернулся ко мне, его глаза были затуманены воспоминаниями о прошлом:

— Габриэлла, я прожил два с половиной столетия.

Какого х…?

— Срань Господня! Тебе двести пятьдесят лет?

В ответ Дориан лишь мило мне подмигнул:

— Удивлена?

— Гм, черт побери, да. Это довольно-таки противно, Честер Молестер[1], я трахалась с древним артефактом!

Не успела я рассмеяться, как оказалась прижатой к дальнему концу дивана, без понятия, как я там оказалась, и не имея возможности пошевелиться. Мои руки лежали над головой, крепко сцепленные вместе, а Дориан навис надо мной и на его губах играла презрительная улыбка.

— Поверь, малышка, — пробормотал он всего в дюйме от моего лица, — я какой угодно, только не древний. И ты еще не знаешь, что значит трахаться. Пока.

— Это угроза? — спросила я тяжело дыша, моя бурно вздымающаяся грудь сделала затвердевшие соски еще более заметными.

— Я никогда не угрожаю. Это еще одна вещь, которая не в моем стиле, — Дориан облизал губы, и мне пришлось бороться с желанием приподнять голову, и впиться в них, втянуть его язык в свой рот.

Я извивалась под его порочным взглядом:

— Обещание?

Как ответ на мой вопрос Дориан приблизил свои губы к моим, но не касаясь их. Его прохладное дыхание ласкало мою кожу и оставило ледяное покалывание