Темный принц

Горе творит с людьми странные вещи. А Руди Романов потерял обоих родителей. Его мать жестоко убита его же отцом. Неважно, что он нашел, это заставило его обвинить тебя. Вполне понятно, что его мучает чувство вины из-за того, что он посчитал своего отца сумасшедшим. То, что он творит, ужасно, но не хуже того, что ты сделал с теми, кто убил твою сестру.

Я не думал о сестре, когда напал на ассасинов.

Михаил мрачно размышлял.

Эти два случая нельзя сравнивать. Ассасины напали на нас первыми. Я бы оставил их в покое, если бы они не стали преследовать моих людей. Однажды я уже подвел тебя, малышка. На этот раз я защищу тебя.

Мы здесь в безопасности. Люди из деревни придут и потушат огонь. Может быть, Руди отправят в больницу. Они подумают, что он сумасшедший. Люди не подумают, что мы погибли в огне. Они ведь не найдут наших тел. А потом мы можем сказать, что навещали Селесте и Эрика, планируя нашу свадьбу.

Она не понимала, что происходит, и он не решился ей сказать. Они не были в безопасности. Огонь ревел над их головами, поглощая основание дома так же быстро, как и верхний этаж. В скором времени им придется уйти в безопасное убежище земли. Он не был уверен, что им хватит сил раскрыть землю. Даже если и получится, он знал, что не сможет погрузить ее в глубокий сон. У него почти не осталось сил.

Они либо выживут, либо умрут вместе. Им придется лечь в землю, и Рейвен будет похоронена заживо до конца этого дня, а это еще много часов. Руди Романов обрек Рейвен на невыносимую пытку. Михаил знал ее главный кошмар: она боится удушья. Губы у него задергались. Гибель дома он еще мог простить, но беспомощно лежать рядом, в то время как Рейвен будет биться в агонии, — этого простить нельзя.

Все мысли Рейвен были о Михаиле, она боялась потерять его. Ей было жаль Романова, она беспокоилась, что найденные им свидетельства могут поставить под удар людей Михаила. Если бы Михаил мог собраться с силами, то поцеловал бы ее. Вместо этого он сделал это своим сознанием. Всю свою любовь, все понимание ее сочувствия и безоговорочной любви, ее самоотверженности он вложил в этот мысленный поцелуй.

Ее глаза расширились, стали темно-фиолетовыми, сонными, словно он опьянял ее поцелуями. Его руки запутались в ее волосах. Таких шелковистых, таких любимых. На краткий миг он закрыл глаза, запоминая, как она заставляет его чувствовать себя любимым. Он никогда не испытывал ничего подобного на протяжении столетий и был благодарен за то, что смог продержаться достаточно долго, чтобы испытать радость от единения с истинной Спутницей жизни.

Рев огня над головой стал громче. Рухнула балка, и через открытую дверь в подвал посыпались искры, принося с собой дым и зловоние смерти. Смерти их дома.

У нас нет выбора, любовь моя.

Михаил был нежен, насколько это было возможно.

Мы должны уйти под землю.

Рейвен закрыла глаза, охваченная паникой.

Михаил, я люблю тебя.

В ее словах были грусть и согласие. Она соглашалась не найти убежище в земле, а умереть. Она хотела сделать что-нибудь для него, но это было за пределами ее возможностей.

Михаил не мог тратить время на споры.

Подпитай мой приказ своей оставшейся силой. Позволь ей перетечь из себя в меня, иначе я не смогу открыть землю.

Рейвен была готова сделать что угодно, лишь бы спасти его. Если это означало отдать ему остатки своей силы, что ж, так тому и быть. И Рейвен щедро поделилась с ним своей силой.

Земля раскрылась прямо рядом с ними, разойдясь так, словно из нее был аккуратно извлечен огромный куб. Исцеляющая сила земли из этой раскрытой ямы, свежая и прохладная, манила Михаила, но эта же влажная темнота вселяла ужас в Рейвен.

Она доблестно старалась успокоить свой разум.

Иди первым.

Рейвен знала, что не сможет последовать за ним. Она также знала, что он обязан поверить, что она так и сделает, в противном случае нет никакой надежды спасти Михаила.

За считанные секунды Михаил перекатился, обхватывая Рейвен руками и перенося их обоих через край спасительной ямы. Он услышал ее молчаливый крик, эхом отозвавшийся в его сознании, но заставил свое сердце забыть про жестокий страх внутри ее и, воспользовавшись последней горсткой силы, сосредоточился на закрытии земли над ними. Тень в ее сознании, он легко читал ее намерения: она бы ни за что не пошла с ним.