Темный оборот луны

-- Раздевайся, - сказал Виталик, рассмеявшись, и Галя нерешительно взялась за пуговицы. - Там вешалка есть... Бардак, правда, страшный - прошу прощения... Весь мусор, который не работает - он тут, у меня. Половину выкинуть, конечно, надо, но все руки не доходят. - он достал из карманов и поставил на стол бутылку и пакет с соком. - Ты это... употребляешь? Я взял как универсальный вариант.

-- О, конечно, - поспешно ответила Галя. - Очень хорошо, что сок, а то я в чистом виде не люблю...

-- Стаканы тоже есть, - продолжал Виталик. Он сбросил пуховик на коробки и выдвинул ящик стола (что-то брякнуло). - Даже чистые... - он вытащил стакан и для подтверждения своих слов дунул в него.

-- Удивительно, - сказала Галя, рассмеявшись.

-- Ну вот, - он чувствовал, что ей все еще не по себе. - Садись удобнее, что ты на краешке? Тут не страшно! Устраивайся. Может, ты чаю хочешь? Сейчас, я согрею.

Он вытащил из-за жалюзи, с подоконника, чайник. Тот был практически пустой.

-- На окне стоит, - проговорила Галя. - Не залезут, не стащат?..

-- Второй этаж, - сказал Виталик. - Тут не такие альпинисты кругом, и потом все-таки охрана, что-то она все-таки делает.... Я сейчас.

Он вышел с чайником в руке и направился к туалету. Охранники пребывали на своем месте. На тарелочке лежала порубленная колбаса. Слава, развалясь, ел бутерброд и смотрел в телевизионный экран. Эдик ходил по комнате как тигр по клетке и энергично рубил рукой воздух.

-- Что ты смотришь! - кричал он. - Что он смотрит! Нашел, что смотреть!

На экране плыли узнаваемые и с детства знакомые кадры какого-то кривого отечественного детектива.

-- А что? - благодушно отвечал Слава. - Я же не всякое там разложение, Голливуд смотрю, - он обратился к Виталику. - Он сам такие фильмы, такое разложение смотрит, я знаю. А я свой фильм смотрю.

-- Про ментов! Он смотрит про ментов! - Эдик еще махнул рукой (Ну и что? - спросил Слава). - Ненавижю ментов!

-- Эдик, - напомнил Слава. - Ты сам мент.

-- Все равно ненавижю. Ты не туда смотри. Ты сюда смотри. В этот телевизор, это твоя работа, - Эдик ткнул в монитор наружного наблюдения, где на четырех кадрах светились виды пустых лестниц и коридоров.

-- А чего туда смотреть, - протянул Слава, кусая разом половину бутерброда. - Там уж ни одной живой души. Нет никого...

Они оба уставились на монитор где, словно специально для опровержения Славиных слов, возникло какое-то движение.

-- Вот, пожалуйста, - сказал Эдик, торжествуя. - Где никого? Вон кто-то ходит.

Слава озадаченно взглянул на часы.

-- Носит кого в такое время.

Они продолжали разглядывать монитор. Виталик тоже взглянул. На экране, показывающем боковую лестницу, двое - мужчина и женщина - поднимались вверх, поднялись на площадку и, перегнувшись через перила, внимательно посмотрели вниз.

-- Чего это они там высматривают... - проговорил Слава и еще более озадаченно добавил. - Ого! Чего это они делают? Смотри-смотри. Он презерватив вынимает. Ей-богу, смотри! Это презерватив у него!

Все трое, уже не отводя глаз, прилипли к экрану.

-- Дает мужик! - сказал Слава.

-- Под самую камеру стали! - сказал Эдик, оттесняя всех и вплотную приникая к монитору. - Хоть бы глаза подняли. Там же прямо видно, что камера.

-- Ну, чего делают! - заорал Слава восхищенно. - Ты видишь, чего делают!

-- Кольца есть? - рявкнул Эдик. - На руки смотри!

-- Да что на руки, что я рук не вижу?

-- Камера пишет? Пишет камера? На руки смотри! Кольца есть? Смотри, у мужика есть?

-- Тебе какая разница, - сказал Виталик, тоже увлекаясь происходящим действием. - Тоже моралист нашелся.

-- При чем тут моралист? Это денег стоит! Это на пленку все записано. Больших денег! Не вижу... Хоть бы правую руку выставил, козлина. На левой нет. Нет на левой?

-- На левой и не будет, - сказал Слава, проверив на всякий случай собственные руки, убедившись, что у него самого кольцо на правой, и возвращаясь к экрану.

-- Не у всех на правой, - возразил Эдик. - У католиков на левой, у вдовцов на левой.

-- Много ты возьмешь со вдовца, - сказал Слава. - Плохо работает, хоть бы раздел ее, что ли... Не видно ничего.

-- Что надо, все видно, - сказал Эдик, влезая в экран чуть не носом. - А потом что вдовец? Вдовец тоже женится рано или поздно... У нее есть кольцо, не видишь?

-- Нету, - сказал Виталик. - У нее точно нету.

-- У него глаз хороший, у компьютерщика, - заметил Слава. - Точные науки это тебе не просто так.

-- А что-то я их не знаю, - проговорил Эдик. - Ты знаешь? Баба местная, нет?

Он, не отрываясь от экрана, придвинул к себе клочок газеты и стал что-то черкать огрызком карандаша, которым обычно заполняли кроссворд.

-- Поймешь тут, - сказал Виталик, которого почти не было слышно за довольным гоготанием Славы. - Лица не видно. Вот голову запрокинет, посмотрим...

За их спинами не слышно, как привидение, вопросительно возникла Галя в наброшенном на плечи пальто. Никто не заметил ее появления кроме Эдика, который попытался закрыть экран волосатой пятерней и закричал: - Девушка, вам не надо смотреть эту порнографию, это наша работа такая!