Темный Лекарь 8

Я понимал сейчас, что чувствует внутри очага любой одарённый, который пользовался благодатью. Каждая клетка тела пыталась измениться, взбунтоваться против меня, перестроиться во что-то чуждое.

Только максимальный контроль над собой помогал мне обуздать это. Для окружающего мира я был мёртв, а к мёртвому Скверна была равнодушна.

Плюс мне ничего не помогало.

В Омеге я прекратил ощущать какую-либо связь со своим миром. Прекратил чувствовать нормальные магические потоки.

В любом другом очаге, если хорошенько постараться, ещё можно было бы найти следы нашего родного мира и отпечатки природной магии.

Да взять хоть монстров, с которыми я сражался на пороге Омеги в других очагах. многие из них частично повторяли образы реально существовавших животных и растений.

Даже те из них, кто был искорёжен мутациями до такой степени, что принимал вид каких-нибудь мясных куч, всё равно не казались настолько чуждыми нашему миру, как те создания, которые населяли первородный очаг.

Они настолько отличались от того, к чему мы привыкли, что при попытке их описать во всех языках планеты просто не хватало слов.

И любое описание было бы лишь приблизительным. Попыткой дать хотя бы небольшое понимание остальным, что именно я видел в очаге.

Но, говоря о шипах, когтях, зубах, шерсти, иглах и любых других частях монстров, с которыми мне приходилось иметь дело, я всё равно не был бы точен в определениях.

Одно было заметно сразу.

Их тела созданы таким образом, чтобы превратить в как можно более смертоносных существ.

Что не удивительно. Ведь именно ради этой цели они и возникли.

И если битва с восставшими и мутировавшими доисторическими монстрами сначала казалась мне непростой, то теперь сложность возросла в несколько раз.

И это при том, что мои слуги всё ещё оставались при мне.

А вот живые, как и было приказано, остались поодаль и теперь лишь подпитывали меня энергией.

В Омеге они не выдержали бы и минуты.

А ведь я должен был не только противостоять ордам тварей, которые пытались разодрать меня и армию моих химер на части, но и пробираться дальше, к центру очага.

Ведь поток тварей не ослабевал, и, чтобы его прервать, надо было уничтожить самоцвет.

Хорошо, что я хотя бы чувствовал сосредоточение чужеродной энергии где-то вдали, иначе, боюсь, найти кристалл очага было бы и вовсе невозможно.

Здесь почти не было света, а даже если бы он и был, то всё равно я бы вряд ли мог что-то разглядеть среди того количества монстров, которые постоянно на меня нападали.

В конце концов, мой мозг даже перестал фиксировать какие-либо иные мысли, кроме тех, что касались непосредственно боя.

Если в других очагах химеры держали врага на расстоянии, то сейчас мне пришлось перейти в ближний бой.

Я превратился в боевую машину, не способную ни на что, кроме как орудовать клинком, поддерживать щиты и управлять химерами.

Если бы в этот момент кто-то спросил, как меня зовут, то, вероятно, вместо ответа я бы просто снёс ему голову.

Потому что сейчас это было всё, на что я способен.

И даже то, что это всего лишь испытание, а не реальный очаг, не делало битву проще.

Подсознание ничуть меня не щадило, воспроизводя зачистку Омеги во всех подробностях и со всеми трудностями, с которыми я только сталкивался.

Я даже потерял счёт времени. Сколько я уже рубил тварей? Час? Два? Десять?

Так было и в реальности. Если бы не поддержка магов, постоянно пополняющих запасы моей энергии, я бы уже давно рухнул без сил.

Казалось бы, что может быть проще? Воспользоваться расслаблением и пополнить запас, ведь скверна бурлит вокруг?

Но даже секундная пауза могла стоить жизни, меня бы просто разорвали на части. К тому же энергия была настолько концентрированная, что поглощать её было всё равно, что пить раскалённый металл.

Так что мои маги поддержки выкладывались по полной.

При этом я даже не чувствовал усталости. Я просто не мог отвлекаться на такие глупости, зная, что одно неверное движение будет стоить мне всего.

Не только жизни, но и поражения для всего мира.

Однако даже твари Омеги не были бесконечны.

И, в конце концов, у меня появились секунды на то, чтобы выдохнуть. А затем таких секунд стало становиться всё больше и больше.

И вот я уже вновь шёл вперёд, туда, где билось полное скверны сердце очага.

Монстры всё ещё нападали, но их уже явно было недостаточно, чтобы меня остановить.

А вместе с этим вернулось осознание того, что я в испытании.

Всё вокруг меня — не настоящее. Это не только воспоминания, но и то, как они преломились у меня в подсознании. Как на них легла новая информация.

Что-то, в чём могут содержаться подсказки.

Я шёл медленнее, оглядываясь вокруг и ища знаки.

И, конечно, я их нашел.

Магические символы. Они мелькали то тут, то там. На камнях или на уродливо искривлённых подобиях деревьев. Один я даже прочитал на макушке у монстра, если так можно назвать самый верх его странного вытянутого тела.

Но в последнее время я так много думал об этих символах, что узнал бы их везде.

Это были те самые ритуальные знаки, которые я нашёл в усыпальнице Рихтеров.

Те самые, что держали меня лишнюю тысячу лет в моём собственном склепе.