Темный инстинкт

Нет, это что-то иное, плохое, о чем ей больно и тяжко помнить днем.

А теперь попытаемся разгадать, что же это был за поступок.

Мещерский ощутил, что скука и весь скептицизм его тоже вдруг внезапно улетучились. Ему снова стало интересно. Черт возьми! Эта женщина, даже если она и несет сущую чушь, делает это весьма изящно и последовательно.

Даже некая логика во всем этом у нее присутствует…

— Это, пожалуй, самая трудная часть нашего толкования, потому что ничто вроде бы не указывает нам верного пути в символике этого сновидения. Ничто, кроме… — Наталья Алексеевна указала на подчеркнутую в тексте строку. — Вот Зверева употребила слово «ванна» — ей приснилась старая, ржавая ванна. Именно туда во сне она укладывает труп-тело, желая избавиться от него. Буквально это, понятно: в ванне расчленять легче всего, удобно смывать кровь… Смывать жидкость жидкостью: кровь — водой.

Ванна, наполняемая водой… Ассоциация тут прямая — ванна-вода. И если отвлечься от диких и страшных обстоятельств, при которых во сне она встречается с этой самой «ванной-водой», то получается, что… Вот сейчас самое время обратиться к символике сновидений, используемой в начале века Фрейдом, и многими современными психоаналитиками. Символы, изображающие то или иное событие, часто очень условны, иногда просто парадоксальны.

Так, например, человек в целом во сне часто изображается домом. Дети — маленькими зверенышами, насекомыми.

Вода же или любой предмет, имеющий к ней отношение (например, ванна в нашем случае), изображает.., роды.

Фрейд пытался докопаться до основы основ этого символа. Но все его объяснения до сих пор оспариваются. Однако, если все-таки придерживаться его точки зрения, перед нами тождество: вода в сновидении означает не что иное, как рождение, роды.

Кравченко вдруг резко поднялся, потом снова сел.

И они с Сидоровым быстро переглянулись.

— Ты хочешь сказать, Наташка, что она… Зверева… по-твоему, она сделала аборт? — тихо (однако в голосе его слышалось одновременно и утверждение и удивление) спросил опер. — Расчленять тело… Ребенка же по кускам достают, если сроки прошли… Она сделала подпольный аборт, так, что ли? Убила ребенка?

В комнате наступила тишина. Даже Мещерский затаил дыхание, а потом… «детский дом, родильное отделение… отвозили деньги… Неужели?!»

— «И в то же самое мгновение я увидела: он смотрит на меня. И глаза его — мои глаза», — прочла Наталья Алексеевна. — Нет, Саша, ты не совсем прав. Я думаю, никакого аборта не было. Ребенок все же появился на свет.

* * *

После длительной и томительной паузы они все задвигались, зашумели, как публика в театре после объявления антракта.

«Если верить всем этим ее химерическим толкованиям, возможно, смысл сна в этом самом и заключается. Только вот беда — я все равно не верю, не могу себя заставить, — думал Мещерский. — И даже если бы и заставил и поверил, какое отношение все это имеет к нашему делу?»

— Погоди-погоди, Наташка, — Сидоров хмурился.

Было видно: что-то его очень даже насторожило в рассуждении Натальи Алексеевны. — Я окончательно запутался теперь. Изложи-ка своими словами попроще, что ты сама поняла из этого сна.

— Если попроще, то вот что, — докторша тяжко вздохнула. — В молодости Зверева должна была стать матерью.

Однако ни беременность, ни тем более появление на свет ребенка по какой-то причине ее не устраивали. Более того, рождение ребенка воспринималось как настоящая катастрофа. Зверева чувствовала в этом прямую для себя угрозу и всеми силами пыталась этого не допустить. Видимо, она все же обратилась к врачу, но аборт по какой-то причине ей не сделали. Тогда в течение какого-то времени до родов она находилась, а возможно, и скрывалась в каком-то месте — больнице, доме, где ей жилось несладко не только по причинам бытового характера, а — и это, пожалуй, главное — из-за терзавшего ее страха. В этом месте — доме — пол был покрыт домоткаными половиками. Это звучит фантастично, но мне кажется, что запомнилась ей эта деталь вот почему: роды проходили тайно, видимо, без всякой медицинской помощи. Возможно, она родила ребенка прямо на полу, на этих самых половиках. Ребенок родился живым. И потом какое-то время, возможно, несколько дней, находился с ней в этом доме. Потом же…

— Она от него окончательно избавилась? Все-таки убила? — допытывался Сидоров.

Наталья Алексеевна помолчала.

— Этого я, Саша, утверждать не могу, — тяжко вздохнула она. — Приснившийся ей кошмар представляет собой отголосок исполненного полузабытого желания — желания избавиться от ребенка, тела в ее понимании. То, что Зверева воспринимает ребенка как мертвеца, пожалуй, может считаться подтверждением того, что она убила его сразу после родов. Давний испуг, пережитый при тех обстоятельствах, испуг, вновь напомнивший о себе этим кошмаром, тоже вроде бы свидетельствует о том, что убийство, возможно, было, но… Но категорически утверждать ничего нельзя. Сны же лишены логики. Этот сон говорит о том, что ребенок родился, и только.