Темный грех

Я лезу в карман и достаю мягкую красную ткань, растирая ее между большим и указательным пальцами, пока наблюдаю за своей тигренком внутри ее квартиры. Она сидит, скрестив ноги, на большой подушке, брошенной на пол возле балкона, и сосредоточенно читает книгу, лежащую у нее на коленях. Ее волосы распущены и ниспадают каскадом по спине.

По какой-то причине наблюдение за моей маленькой спасительницей действует на меня необычайно успокаивающе. Она действительно спасла мне жизнь в ту ночь, когда мы познакомились, но не так, как она, вероятно, думает. Это был не импровизированный бинт, который я всегда держу в кармане. И это не она по неопытности извлекла пулю из моего бока. Но если бы я не встретил ее, следующее задание, скорее всего, стало бы для меня последним.

Есть предел тому, сколько дерьма человек может вынести, прежде чем бросить все и уйти из этого мира. В ту ночь, за мгновение до того, как девушка нашла меня, я понял, что с меня хватит. Сидя на земле в том переулке и глядя на темное небо над головой, я решил, что моя следующая работа станет последним делом в моей жизни.

Поэтому я закрыл глаза и представил себе блаженство просто… не существовать. Только вот мои грезы и видения о том, что я наконец-то свободен, прервала глупая девчонка.

И вот я здесь. Я все еще жив и дышу. Раньше мне было все равно, выполню ли я задание и выйду живым или в мешке для трупов. Но теперь я существую. Как я могу присматривать за своей девочкой, если буду мертв? В ту ночь, когда она обвязала шарф вокруг моего бедра, а затем протянула мне руку, моя жизнь стала ее жизнью.

За последние три месяца я провел немало ночей на этой крыше, наблюдая за ней. В первый раз я оказался здесь, когда последовал за ней после того, как покончил того гада с караоке-бара. Как только я увидел, что моя девочка вошла в здание, я совершил свой обычный обход района, а затем проник на эту крышу и просто наблюдал за ней. Теперь это стало частью моей рутины. Проверял все вокруг ее дома, чтобы убедиться, что нет ничего подозрительного. Забирался на эту крышу через узкую улочку от ее дома. Провел несколько часов, наблюдая за ней.

Просто наблюдал, потому что если я узнаю о ней что-то большее, это может означать, что я никогда не смогу избежать ее притяжения. Таким образом, я мало что знаю о своей девочке, кроме того, что замечал во время своих наблюдений.

Чаще всего по вечерам она читает или работает на ноутбуке. Думаю, она возможно что-то изучает. Поскольку она все еще работает в ветеринарной клинике, я думаю, что это как-то связано. Она любит музыку. Однажды вечером она два часа убиралась у себя дома и, пока пылесосила, вытирала пыль и мыла окна, танцевала под песни, которые я не мог слышать. Я представил, как бы она звучала — не в такт и не синхронно — и почувствовал, как мои губы растягиваются в улыбку. Потом, как-то вечером, я наблюдал, как она ухаживает за растениями. Она расставляет горшки в ряд у своего окна, где они выставлены на видном месте, как заветные украшения. Я думал, девушки любят цветы, но ее "сад" — это просто куча зеленых листьев. Тем же вечером она потратила двадцать минут на полив заросших сорняков.

У нее есть несколько подруг, которые иногда собираются у нее дома. Ее сестра или кузина, кем бы ни была та молодая девушка из караоке-бара, однажды подъехала на такси. Она поднялась, неся два больших бумажных пакета. Я предположил, что она принесла еду на вынос, но содержимое оказалось одеждой. Мой тигренок довольно долго примеряла вещи из тех пакетов.

Одно платье, особенно длинное и фиолетовое, с открытой спиной, заставило меня перегнуться через перила, когда я пожирал ее глазами. Она покрутилась в нем, а потом сняла его прямо на виду у всех. Я с трудом сглотнул, когда она непреднамеренно подарила мне возможность взглянуть на ее аппетитное тело. Я стоял, не двигаясь, в то время как мой член затвердел, натягивая ткань брюк. Никогда прежде я так не заводился, просто глядя на женщину. Я чувствовал себя чертовым уродом, но не мог отвести взгляд.

Дзинь в кармане предупреждает меня о входящем сообщении. Я обматываю шелковый шарф вокруг левой ладони, чтобы он не соскользнул, затем достаю телефон и просматриваю вложенные файлы. Первое — фотография женщины в возрасте, очки с толстыми линзами, короткие седые волосы. Под ним несколько строк текста — имя и, полагаю, краткая биография. Вся жизнь человека, сжатая менее чем до половины страницы. Если бы я захотел его прочитать, то на расшифровку скудного текста у меня ушел бы, наверное, час. Но жизнь бабушки меня ничуть не интересует. Мне неинтересно знать, кто мои цели. Мне плевать, есть ли у них семья. Или причины, по которым они попали в список Крюгера. Я выполняю работу без лишних вопросов.