Темный горец

Логан обернулся к нему, окинув друга посуровевшим взглядом. Тот, в свою очередь, молча кивнул на небо. Хотелось бы верить, что ничего не произошло, но осторожность не помешает. Особенно с целым отрядом беззащитных друидов на шее.

Когда Гэлен вновь посмотрел на Риган, та уже лежала, подперев голову локтем, устало проводя другой рукой по лицу. Было видно, что эта рука дрожит, а сама Риган бледна, как мертвец. Наконец она нашла в себе силы сесть, сделать несколько жадных глотков и побрызгать водой на лицо. Зашевелились и остальные, не оставляя Гэлену времени перекинуться с Риган хоть парой слов.

По кругу пошли овсяные лепешки. Зажав свою между зубами, Гэлен засыпал песком тлеющие остатки углей. В это время рядом появился Логан.

— Заметил что-то подозрительное?

— Ничего. Птичка полетела охотиться.

— Ты серьезно так считаешь?

Логан мрачно хмыкнул и принялся за свою лепешку.

— Если серьезно, то я не думаю, что это игра случая. У меня сокол до сих пор в глазах стоит. Ой, не нравится мне все это, что-то здесь затевается…

— Согласен. Будем посматривать по дороге не только на грешную землю, но и в небеса.

Как только друиды покончили с едой, Логан немедленно поднял их на ноги, готовя к новому дневному переходу. Один лишь Браден позволил себе громко захныкать, но, всматриваясь в лица остальных, Гэлен видел, что и те пребывают в таком же подавленном состоянии. Пришлось Логану опять подкинуть малыша в воздух, и его искренний смех придал отряду немного бодрости.

Воители вышли чуть вперед, осматривая дорогу и определяя места, где нетрудно затаиться в засаде. Ни тот ни другой не сомкнули ночью глаз, в сотый раз обдумывая самые безопасные тропы. Некоторые из них значительно сократили бы время в пути, однако надо думать, что Дейрдре прикидывала то же самое. Наконец Логан двинулся вперед, а Гэлен остался позади, подгоняя отставших. Ему очень хотелось перехватить взгляд Риган, надеясь, что она догадается поотстать от группы, однако Мейри, крепко вцепившись в ее руку, не отпускала от себя ни на шаг.

Гэлен вздохнул: необъяснимое растущее чувство тревоги стояло костью в горле.

Самые сильные приступы боли откатились назад, но ослабевшее тело продолжало подрагивать. Мейри с первого взгляда поняла ее состояние и мгновенно бросилась на помощь. Отказываться было бессмысленно, поскольку Риган едва держалась на ногах.

— Тебе совсем плохо? — шепнула Мейри.

— Самое худшее позади.

— Но ты еще страдаешь, я вижу… — Это звучало не как вопрос, а как утверждение.

— Немного…

Губы старейшины вытянулись в тонкую ниточку.

— Тебе необходим отдых, — проговорила она, нахмурившись. — Позволь, я переговорю об этом с Воителями.

— Ни в коем случае! — с жаром воспротивилась Риган. — Оставь, пожалуйста, эту затею, со мной и так все будет хорошо.

— Ну, как знаешь, — ответила Мейри, однако ее голос был переполнен сомнением.

Несогласие старейшины совершенно не заботило Риган. Головная боль почти прошла, а Гэлен так ничего и не узнал. Конечно, это выглядело глупо, но ей хотелось, чтобы он воспринимал ее как сильную и волевую женщину, не подверженную слабостям и не хнычущую по пустякам.

Она чувствовала, что Гэлену хочется завязать разговор. Огромным усилием воли Риган сдержалась, не став оглядываться в его сторону, и подставила измученное лицо первым лучам восходящего солнца.

После схватки с вирранами Гэлен не стал снова перевязывать волосы шнурком, и теперь они свободно падали на плечи. Казалось, золотистые волны обрамляют его лицо, подчеркивая волевой подбородок и бронзовый оттенок кожи. Риган испытала непреодолимое желание прижаться к его груди, пропустить эти волны между пальцами. Глубоко вздохнув, Риган подавила желание, которое разогревало кровь и заставляло колотиться сердце.

Боль, окутывавшая сознание черной пеленой, уже уменьшилась настолько, что Риган нашла в себе силы больше не опираться на Мейри.

— Когда начались боли? — спросила старейшина.

— Приступ вырвал меня из дремоты. Вчера целый день голова не болела вообще, я даже начала надеяться, что, может быть, это уйдет насовсем…

— Нет, мое дитя, — пробормотала Мейри, — боюсь, этого не случится.

— Как ты можешь это утверждать наверняка? — нахмурилась Риган, поворачивая голову к старейшине.

— Я просто думаю, что головная боль, появляющаяся каждый день на протяжении целого месяца, не уйдет сама собой.

Все это время Мейри смотрела под ноги, низко опустив голову, поэтому Риган не могла заглянуть ей в глаза, чтобы определить, говорит ли та правду. Хотелось бы верить, но что-то настораживало. Правдоподобность рассуждений Мейри казалась вполне очевидной, однако по ее голосу Риган точно определила, что старейшина знает больше, чем говорит. Что ж, нападение — лучшая стратегия.

— Ты ведь не говоришь мне все до конца, не так ли, Мейри?

— Я добиваюсь только одного — защитить тебя от Дейрдре, поэтому не хочу подвергать тебя опасности.