Темный горец

Гэлен отвернулся от друга, не давая своим чувствам выплеснуться наружу. В этом не было никакой вины Логана, наоборот, тот пытался хоть как-то помочь, хотя и безуспешно.

— Гэлен…

Он предостерегающе поднял руку, не давая продолжить.

— Я единственный в ответе за свою судьбу.

«Как и в ответе за то, — добавил про себя Гэлен, — что не могу прижать к себе женщину, всколыхнувшую кровь, и, целуя, ласкать ее тело, изучая каждый изгиб, гладить рыжие пряди и наматывать их на пальцы…»

Он отошел от Логана раньше, чем тот смог сказать что-то еще. Сейчас Гэлену требовалось только время — время и больше ничего — для подробного исследования поселка. И еще для того, чтобы успокоиться.

Наблюдая издали за Гэленом, Риган убедилась, что он сильно расстроен. Закаменевшие плечи и рассерженное лицо говорили сами за себя. Похоже, между ним и Логаном, взгляд которого выражал глубокое сожаление, состоялся серьезный разговор. Проницательность любопытной Риган не знала границ, и она искренне огорчалась, что не может ничем помочь сокрушенному Гэлену, казавшемуся ей таким сдержанным.

Он снился ей почти всю ночь. И в первую очередь его темно-синие глаза, длинные светлые волосы и прекрасное мускулистое тело. Риган и не подозревала, что мужчина может быть таким желанным и соблазнительным. Конечно, ей не раз доводилось видеть мужчин — а впрочем, и женщин тоже, — уходящих из поселка к замку Макинтош, но всем этим молодым людям было очень далеко до сурового совершенства Гэлена.

Вместо обычной утренней уборки Риган решила пройтись вслед за ним, но через несколько шагов наткнулась на перегородившую дорогу Мейри.

— Хм! Куда-то уходишь?

Риган не считала себя дурой. Старейшина превосходно знала, куда она направляется. Вот только надсмотрщика ей не хватает!

— Просто решила прогуляться…

— Видела я, с кем ты решила прогуляться! Ты же за ним подсматривала!

— За кем?

Мейри нахмурила брови — получилась ровная черточка.

— Хватит играть со мной. Ты знаешь, что я говорю о Гэлене.

— А кто такой Гэлен, в конце концов? — взорвалась Риган. — Посторонний мужчина. Мужчина, которого мы не хотели сначала впускать в поселок. А теперь, мне кажется, ты совсем не против, чтобы женщины, еще способные иметь детей, почаще попадались ему на глаза.

— Ты права, мне бы хотелось, чтобы в поселке детей было больше. Но только без твоего в том участия.

— А я-то здесь при чем? — оглянулась на старейшину Риган.

Громко вздохнув, Мейри приблизилась к ней почти вплотную.

— Послушай, я не твоя родная мать. Но желаю тебе лишь самого лучшего, как любая мать для своего ребенка. И этим все сказано.

— Конечно, — коротко ответила Риган и пошла к своему дому. Она прочитала в глазах Мейри правду. Но эта правда не была полной, старейшина что-то недоговаривала. — Извини, но мне нужно заняться уходом за зеленью.

Закрыв за собой дверь, Риган прислонилась к ней спиной. Боль в груди была столь глубокой и жгучей, что она не могла дышать. Что же все-таки скрывает от нее Мейри?

Они всегда были близки друг к другу, делясь самым сокровенным. По крайней мере так считала Риган. Как же она могла так ошибаться?

Негромко всхлипнув, она закрыла лицо ладонями и дала волю слезам. Какое-то время ее тело сотрясалось от рыданий, казалось, ее душа лишается сил с каждой слезинкой. Наконец она вытерла лицо тыльной стороной ладони и шмыгнула носом. Немного успокоившись, Риган постаралась припомнить любую мелочь, любой самый незначительный отрывок жизни, предшествующей ее пробуждению после лихорадки. Тщетно. Словно стена разделила ее память, стена, которую не удавалось ни разбить, ни обойти, ни пройти насквозь.

В ее голове зрел первоначальный план, однако мысли сами по себе опять переключились на голубые глаза и чувственную улыбку, из-за которых ее сердце трепетало в груди.

Риган вздохнула — глубоко и прерывисто. Она поступила неправильно, показав Мейри свои расстроенные чувства. Старейшина лишь задавала вопросы, а Риган, в свою очередь, не хотела ни лгать, ни говорить правду и при первой возможности прервала разговор. В ее ночном сне присутствовал не только Гэлен — ей привиделись какие-то замки, люди и места, поражавшие своим очарованием. Причем она хорошо знала и этих людей, и замок, окруженный крепостным рвом. При пробуждении образы расплылись, потеряв свою четкость, но память о них осталась в сознании, что лишь подстегивало отыскать все это наяву. В глубине души Риган была уверена — увиденное во сне существовало и в реальности.

Мейри и другие старейшины, безусловно, знали о ее прошлом больше, чем говорили. Более того, Риган была убеждена, что они действуют так в ее собственных интересах. Но ей хотелось найти ответы. Ответы, которые позволили бы объяснить ночной сон — его образы, лица людей и места. Объяснить, каким образом она оказалась здесь, на Лох-Оу.