Тёмный эльф

Татиш старательно примял снег, соорудив нечто подобное берлоге, не дожидаясь эльфа, лёг, завернувшись в плащ. Эрлиону ничего не оставалось, как лечь между костром и орком. Он не стал подкатываться под бок колдуна, опасаясь, что тот не сдержит слово. Татишу долго ждать не пришлось. Из трещины начал подниматься сизый туман, в котором появлялись белёсые тощие руки. Оборотень в два шага сократил расстояние до их лагеря и присел на корточки рядом с эльфом. Он бережно поправил тёмные волосы спящего Эрлиона, приподнял плащ и нырнул к тёплому телу.

Колдун осторожно приподнялся, Эрлион застонал во сне. Татиш выбрался из-под плаща, подобрался к эльфу и просунул руку, схватив оборотня за шею. Тот зашипел, но брыкаться не стал, чтобы не разбудить Эрлиона. Холод распространился по руке орка, добрался до рунической вязи на ключицах и зашипел. Оборотень неестественно завернул руку назад, впиваясь острыми когтями в запястье колдуна. Татиш увидел белоликую царевну во всей красе. Высокая, статная, светлые волосы волнами ниспадают до тонкой талии, а лицо бесстрастное, словно выточенное из мрамора.

– Всё неймётся тебе, колдун? – холодный голос обжёг Татиша.

Он с трудом удержал вертлявого оборотня за шею.

– Сиди в своей берлоге и носа не высовывай, – приказала белоликая.

– Так я тебя и послушал, – съязвил колдун, прижав коленом голову оборотня к земле.

– Отпусти его! – закричал проснувшийся Эрлион.

Мысленная связь с белоликой царевной прервалась, оборотень начал визжать.

– Посмотри на свою грудь, – сказал колдун Эрлиону.

Эльф приподнял рубашку и увидел две ранки, из которых сочилась кровь.

– Как думаешь, кто это сделал? – поинтересовался Татиш.

Эрлион плотно сжал губы, в глазах появилась горькая обида, он отвернулся. Колдун коленом сломал шею оборотню. Тело растеклось по земле, потеряв оболочку. Татиш поставил котелок, вскипятил снег.

– Или пить чай, – позвал он эльфа.

– Я не хочу, – тихо ответил Эрлион, накинув на плечи плащ.

– Прекрати убиваться по оборотню, – более жёстче сказал Татиш, обошёл эльфа и всучил ему кружку с чаем. – Жить надо с живыми.

Эрлион промолчал, кружку взял и маленькими глотками принялся пить чай. Колдун не знал, как утешить безмозглого эльфа. Просто сел рядом с ним и тяжко вздохнул.

– Придётся поторопиться, трещина к завтрашнему вечеру разойдётся шире. Я не знаю, кто может полезть из неё.

– Ты разозлил белоликую, – Эрлион посмотрел на трещину. – С оборотнем она бы нас дальше пропустила без лишнего шума.

Татиш с удивлением посмотрел на эльфа и подумал: «А он вовсе не дурак».

– Пошли сейчас, – сказал Эрлион. – Бессмысленно дожидаться утра. Она ночью то же плохо видит.

– По темноте далеко не уйдём, – возразил колдун.

– Я дам тебе конец верёвки, надеюсь, тебе этого хватит, орк, чтобы не заблудиться.