Темный дом

– Они привязаны к месту, где стали мутантами, – продолжил Виталик, поигрывая лыжной палкой, будто это была трость; Садовникову показалось, что мальчишка подражает ему. – Я наблюдал за ними и делал записи. Как думаешь, мои данные можно показать кому-нибудь в Институте?

– Каким ты стал умным, Виталик… – Садовников шагнул к мальчишке.

«Переверни его вверх тормашками и вытряхни из карманов все! Ты ведь знаешь, ЧТО он прячет в своей грязной куртке!»

– В самом деле? – Не выдержав пристального взгляда сталкера, юный Шимченко отвернулся и зашмыгал носом.

«Что ты с ним возишься! Отбери то, что принадлежит нам!»

– Умненький Виталя. – Садовников схватил мальчишку за грудки.

«Вот так! Теперь забирай!»

– Ой, вы это чего? – всполошился тот.

– Давай! Покажи, что ты там прячешь! – потребовал сталкер громким шепотом.

– Ничего!

«Он врет! Забирай!»

– Кому ты звездишь! Я все видел!

– Отпустите!

Виталик рванулся, выскользнул из захвата Садовникова и выставил перед собой лыжную палку. Сталкер, внезапно почувствовав себя изможденным, грузно осел на пол. Виталик отпрыгнул, повыше застегнул на куртке молнию.

«Не дай ему уйти! Слышишь, Шустрый? За ним!»

– Я всего лишь хочу всем нам помочь! – проговорил Садовников убежденно. – Ты обладаешь опасным артефактом очень большой силы! Слишком большой!

Сын сенатора, пятясь, двинулся по ступеням вверх.

– Если бы я мог забрать это… – Садовников протянул Виталику руку. – Ну хотя бы на какое-то время…

– Виталюня! Костыль! – прокричал с третьего этажа Большой. – Вы там живы, в натуре?

– Живы! Не кричи! Всех мутантов всполошишь! – рявкнул в ответ Виталик.

Садовников пулей метнулся вперед. Скрутил мальчишку, как щенка. Прижал его к стене. Не обращая внимания на приглушенные вопли, расстегнул молнию на камуфляжной куртке, оттянул борт, сунул руку во внутренний карман. Пальцы ощутили тепло и стеклянную гладкость корпуса неизвестного артефакта.

– А врать-то нехорошо, Виталюня… – выдохнул Садовников. – Нехорошо!

– Не тронь! – Мальчишка извивался, как уж. – Это мой подарочек на Новый год!

Тяжелая лапа опустилась Садовникову на загривок.

– Костыль! Ты чего удумал? – изумился появившийся будто из ниоткуда Большой.

– Антоха, ты… это… – попытался было объясниться Садовников, но не тут-то было: браток скрутил его так же легко, как сам сталкер до того обездвижил мальчишку.

– Крыша съехала, да? – приговаривал Большой, играючи отбирая у Садовникова автомат и стискивая ему глотку похожей на экскаваторный ковш пятерней. – Ты чего беспредельничаешь? Ты понимаешь, чей это сын?

– «Трубка»! – выпалил сталкер. – У пацана «трубка»! Она опасна! Это – Зерно Зоны!

Большой глядел недоверчиво, хватку он не ослаблял.

– Поверь, Антон! – твердил Садовников. – У мальца есть то, что ему принадлежать не может…

Сталкера перебил истошный, почти девичий крик Виталика:

– Большой!

Взметнулись платиновые волосы. Сверкнули лиловым светом глаза. Ангелина вцепилась Большому в плечи. Вокруг ее кистей вспыхнули венцы красно-черного пламени, и браток заорал раненым зверем. Садовников увидел, как руки Ангелины погружаются Большому в спину, прожигая одежду, бронежилет, слой жира и могучие мышцы. Он закричал тоже, а с ними заголосил, что было духу, и Виталька.

Изо рта Большого выплеснулись языки пламени, а затем, вместе с последним выдохом, – облако черного дыма и поток горячей, будто вулканическая лава, крови. Садовникову же, наконец, удалось освободиться из захвата умирающего братка. Он проскользнул вдоль стены, развернулся и кинулся на Ангелину в отчаянной попытке оттащить ее от Большого. Ничего не вышло: мраморно-белая кожа бестии дышала столь сильным жаром, что Садовников, даже еще не прикоснувшись к ней, ощутил будто погрузил руки в кипяток.

Виталик бросился вверх по лестнице. Садовников выругался, в последний раз взглянул на Большого, которому было уже не помочь, затем побежал за сыном сенатора.

Поперек коридора третьего этажа, опираясь спиной на стену, лежал Хыча. Раненый был в сознании, он встретил сталкера пристальным, затуманенным взглядом. Хыча явно держался из последних сил.

– Где ПМ? – выкрикнул Садовников.

– ПМ был у Тохи. Возьми вот. – Хыча подал сталкеру свернутую трубкой голубую папку.

Садовников едва не рассмеялся. Сдалась ему эта «мухобойка»! Ангелину ею не остановить. Но, чтобы не расстраивать умирающего, он все-таки забрал папку и сунул ее под футболку. Эта преданность до гробовой доски сенатору, который без угрызений совести отправил их на убой в ад, готовность защищать его интересы обескураживала сталкера.

– Я задержу, – пообещал Хыча. – Уходи. Помоги Виталюне!

«Ага, как же – задержишь…» – подумал Садовников, но вслух ничего не сказал. Он кивнул, затем переступил через ноги раненого и кинулся дальше по коридору.