Темный дом

Садовников без энтузиазма поглядел на плещущееся в стакане желто-черное пойло.

– Одним махом – оп! – и профит, – подначил его Филя. – Там чистейший кофеин, яичко, ром и всякие пряные ништяки.

Когда с выпивкой было покончено, Филя присел на диван, вынул из-под полы финский нож и принялся чистить острием под ногтями.

– Хочешь, и тебе сделаю так же? – предложил он как бы невзначай.

Садовников решил, что тут шутит.

– Наш-то пряничный домик – оказался в Зоне, – продолжил Филя. – Надо было же случиться такому облому… Теперь папик желает, чтобы ты сходил туда, разведал что и как. Возможно ли к особняку подобраться, какие аномалии рядом и… – Филя поднял нож лезвием вверх: – И остался ли кто-нибудь в живых.

Сталкер рассмеялся, роняя темную после коктейля «Антанта» слюну на колени.

– В живых? Ха-ха! В живых! – Он ударил ладонью по подлокотнику, сбросив пустой стакан.

– Дурак, – констатировал Филя, глядя исподлобья. – У папика сын там остался. И жена. Я не говорю уже о сотрудниках.

Садовников прикусил язык.

– А ты думал, одному тебе хреново? – пожурил его Филя. – Голова садовая… из-за какой-то малолетки нюни распустил, как мальчишка. Это ведь она оставила след на твоей морде?

Сталкер прикоснулся к твердой корочке, затянувшей рану на скуле.

– Откуда вы…

– Знаем-знаем, – гаденько рассмеялся Филя. – Теперь вы, как говорится, квиты. Она тебе шкуру подпортила, а ты – ей.

– Я не хотел, – сказал Садовников, отвернувшись. – Это случайно вышло. – Он посмотрел Филе в глаза твердым и почти ясным взглядом. – Мне нужна моя палка и мой ствол. Без них – никуда.

Филя развел руками:

– Так ты берешься?

– Я – сталкер, ходить в Зону – моя работа, – пояснил Садовников, стараясь, чтоб это не звучало слишком пафосно. – Ради спокойствия папика или за хабаром – без разницы.

– Очень хорошо, – улыбнулся Филя. – Мы в тебе не ошиблись.

– Есть «но»… – Садовников поерзал, пристраивая удобнее ноющую спину. – Гаечка.

Филя потер рукавом пиджака лезвие финки. С немым вопросом уставился на сталкера.

– У Гаечки зависимость от «экзо». Можно устроить дурилку на лечение? А потом помочь переехать. – Говоря это, он чувствовал опустошение внутри себя: то, что мешало ему жить в последние месяцы, уходило, испарялось в небытие. – Куда-нибудь подальше отсюда… Вернуться в Москву.

Филя поскреб лезвие ногтем, словно счищая насохшую кровь.

– Гаечка – птица вольная, – сказал он безразлично. – Захочет лечиться – не вопрос. Захочет уехать – папик в Москве все порешает. Но… – Помощник сенатора вздохнул. – Неволить ее не станем. Мы ж не звери. – Финка отправилась в ножны. – Решит уйти – отпустим. Хотя…

Взгляд Фили потускнел. Человек Шимченко прищурился, провел указательным пальцем по диагонали, разрезая воздух. На уголках губ выступила слюна.

– Что «хотя»? – насторожился чуткий Садовников.

– Ничего. – Филя облизнулся. – Тебя отвезут домой. Выспись. Но не забудь. – Он постучал себя по лбу. – Я жду доклад вчера.

* * *

22 августа 2015 г.

Искитим

Садовников купил у Татарина бутылку пива.

Сел прямо на бетонную плиту, на которой был установлен ларек. Посмотрел, щурясь, на освещенное рассветом небо. В вышине ветер рвал в клочья остатки ночной хмари.

Район просыпался. Стучали оконные рамы, тявкали псы, во дворах урчали двигатели автомобилей, ручеек сонных людей тек в сторону остановки маршрутного такси.

Садовников в один глоток выдул половину бутылки, вытер воспаленные губы ладонью и собрался вторым глотком покончить с пивом, но тут его отвлекли.

– Трубы горят? Да, морячок? – поинтересовался кто-то, стоящий за ларьком.

Сталкер заглянул за угол и увидел короткостриженого человека в спортивном костюме. На груди у спортсмена вилась толстая золотая цепь. Бандит? А кто же еще… Недолго музыка играла, недолго фраер танцевал – это, как пить дать, был подосланный Штырем злодей. Расслабился сталкер, поверил, будто сенатор его защитит. Где тот сенатор? В Москве! И в седой ус не дует…

– Да ты пей, пей, – снисходительно позволил «спортсмен», – а то трясешься, как осиновый лист. На тебя даже смотреть больно.

Бандит поднял руку, в ней, к удивлению Садовникова, оказалась бутылка такого же пива. И только сейчас сталкер удосужился сфокусировать взгляд на лице внезапного собеседника.

– Что вы от меня хотите, товарищ майор? – спросил он, поняв, с кем предстоит иметь дело.

«Спортсмен» выудил пачку «Парламента», угостил сигаретой сталкера, закурил сам.

– Рассказывай, Костыль. Где был, с кем говорил, что видел…

Врожденное недоверие к спецслужбам не позволяло Садовникову раскрывать карты по первому требованию. К тому же жизнь «на районе» с детства привила предубеждение насчет стукачества. А уж когда заставляют стучать на самого себя…

– Тебе повезло, что администратор удосужился вызвать подмогу, когда на парковке перед «Приютом» появился ты – весь в кровище и рванине, как зомби, – сказал Шевцов, вытирая губы. – Задал ты жару, базара нет. Но пока мы можем с этим работать. Да, блин, можем!