Темный долг

Женщина была миниатюрная, с угольно-черными волосами, красиво связанными в пучок и удерживающимися черным лакированным ободком. У нее были глубоко посаженные глаза и губки бантиком, а одета она была в короткое и стильное платье с туфлями без каблуков. Возвращалась со свидания, — догадалась я.

— Как тебя зовут, mon amie[45]?

— Пак, — ответила она с улыбкой.

— Сожми кулак, Пак, — попросил он, и она так и сделала, широко раскрыв глаза и светясь нетерпением.

Когда усилилось щебетание толпы, словно среди взволнованных птиц, он поднял ее руку к своим губам и поцеловал.

— Возможно, — промурлыкал Бальтазар, — Этан Салливан просто не хочет делиться. — Он повернул запястье женщины так, чтобы ее пальцы смотрели вверх. — Открой руку, — сказал он женщине.

Она подчинилась, и маленькая белая птичка, такая же, как и первая, слетела с ее руки в небо.

Женщина засмеялась и приложила руку к груди, а толпа разразилась аплодисментами.

— Благодарю, — произнес Бальтазар и снова посмотрел в камеру. — Делясь, мы проявляем нашу любовь и уважение.

Я знаю, что он не имел в виду меня, не именно меня, но воспоминание о его магии — настолько же мощной, насколько она была неприятной — послало холодную струйку беспокойства вниз по моему позвоночнику. Этан, должно быть, почувствовал мой дискомфорт; он положил руку мне на спину, теплую и приятно ревнивую.

— Я могу еще немного подокучать тебе? — спросил Бальтазар. Его голос был сладок как мед, взгляд теплый и манящий.

Или, может, это просто его магия разыгралась.

Девушка кивнула, протянула руку, когда он подал свою, и вышла к нему вперед.

— Мы раньше никогда не встречались, так?

Она кивнула.

— Мы никогда не встречались.

— И все же здесь, рядом с этим прекрасным зданием, — он указал рукой на Ригли Билдинг позади себя, — в этом прекрасном мегаполисе чем-то удивить сложно, но возможно.

— К чему он ведет? — пробормотал Этан себе под нос, пальцами потирая челюсть, пока наблюдал за монитором.

— Здесь очень красиво, — согласилась Пак.

Бальтазар разогнул и сжал в кулак пальцы правой руки, затем раскрыл их, чтобы показать безупречно расцветший, нежный белый цветок. Глаза женщины расширились.

— Это тебе, — сказал он, и она взяла его, глубоко вдыхая аромат.

Ее взгляд слегка рассеялся, губы приоткрылись в том, что выглядело как восхитительная агония. Но я видела правду в ее глазах — зрачки расширились, маску возбуждения перекрывал страх, ложась на отсутствие контроля.

От искреннего сочувствия по моей спине пробежала дрожь. Она не притворялась; ее зачаровали.

— Этан, — проговорила я, слово едва ли вышло шепотом.

Он подошел поближе к экрану, глаза расширились в ужасе, поскольку он наблюдал за сценой, развернувшейся прямо перед нами.

— Он зачаровал людей на Мичиган-Авеню. — Я уловила импульс страха в его голосе, потому что Бальтазар сделал то, чего боялся Этан.

— Прямо на чертовой улице, — пробормотала Линдси, ее глаза были прикованы к экрану.

— Келли, — позвал Люк. — Он делает то, что мы думаем?

— Гламур, — ответила она. — Я его чувствую, но только отдаленно. В данный момент он очень сосредоточен на ней.

Люк взглянул на Этана.

— Сир?

Этан не стал раздумывать.

— Он не может манипулировать людьми на Мичиган-Авеню. Это насилие над людьми, и они несомненно распнут за это. Пусть она это остановит.

Люди знали о существовании вампиров и за прошлый год узнали о некоторых наших сильных и слабых сторонах. Но они не были, по крайней мере, насколько мы знали, полностью осведомлены о вампирском гламуре — и его способности влиять и управлять.

— Понял. Келли, ты должна вмешаться. Двигай вперед и останови это. Уведи его с чертовой улицы. Подкупи его, примени свой собственный гламур, если потребуется. Но без насилия.

— Поняла, — тихо ответила Келли. — Выдвигаюсь.

Камера переместилась ближе к Бальтазару, к женщине в его руках. Она положила руку ему на грудь и, когда толпа захохотала от радости — словно она просто играла свою кокетливую роль — подалась вперед и прижалась к нему губами.

Келли проталкивалась к ним, камера дергалась, пока она пыталась пробиться силой сквозь толпу, не желающую ради нее расступаться. Люди были слишком поглощены шоу, чтобы отходить или лишаться своих мест.

Словно хищник, почуявший добычу, Бальтазар посмотрел прямо в камеру, широко улыбнулся всем нам, чтобы мы видели… а затем толкнул несчастную женщину Келли в руки.

Келли тихо выругалась, поймала человека и помогла ей спуститься на землю, где толпа окружила их, чтобы предложить помощь.

— Твою мать, — проговорил Люк. — Келли, не спускай с него глаз! Не спускай с него глаз!

Келли быстро двигалась, и камера снова переместилась… но его не было.

— Вперед! — рявкнул Люк.

Келли послушалась, поднимаясь и прокладывая путь сквозь руки, ноги и торсы людей, которые окружили ее и женщину, принуждая ее отступать к каменной ограде, что отмечала спуск к реке Чикаго внизу.